Брайер рывком поднял меня, обхватив за пояс, опять зазвучал варган, и мы с колдуном взлетели — так же стремительно, как когда удирали от феи Карабос.
Внизу проплыли лица студентов с разинутыми ртами, потом макушки деревьев, потом знакомый обрыв, а потом мы резко набрали высоту и полетели на восток, навстречу солнцу, которое уже всходило над краем земли.
В этот раз я не закрыла глаза. Земля внизу была похожа на расстеленную пеструю ткань. Зеленые пятна лесов, синие полоски рек, черные клетки пашен, светло-коричневые крыши крестьянских домов, синие и красные — черепица на домах горожан. И всё это залито светом утреннего солнца! И даже на облаках розоватые отблески, будто мы с колдуном плыли по розовому перламутру….
Дух захватывало от такой красоты, и от такой высоты!..
Но вот колдун пошёл на снижение и приземлился недалеко от какого-то городка, на краю фруктовой рощи. Мы опять очень неловко рухнули в траву и некоторое время лежали рядом — голова к голове, оглушенные падением.
Брайер дотянулся и коснулся пальцем моих губ.
Я свирепо отдёрнула голову, показывая, что мне неприятно это прикосновение, а он уже лежал в траве, разбросав руки и ноги, закрыв глаза и не делая больше попыток дотронуться до меня.
Притомился, бедный! Еле ноги унесли от милых студентиков! Которых не следует бояться такому великому волшебнику!
Спящий красавец улыбнулся, будто подслушал мои мысли, и это стало последней каплей. Я села, сердито отряхивая куртку, и крикнула:
— Предупреждала же!
Голос ко мне вернулся, и язык шевелился, как прежде, но благодарности к колдуну, снявшему заклятье молчания, я не испытала.
— Ведь я говорила! — отчитывала я его, как ребёнка. — Сразу было понятно, что ничего хорошего не выйдет! Но кое-кто ведь упёрся — я справлюсь, я справлюсь! Я такой сильный и ля-ля-ля!..
Колдун не отвечал, и я озадаченно замолчала — по своей воле, а не по колдовской.
— А ты что разлёгся? — подозрительно спросила я и наклонилась над колдуном.
Не вздумал бы он опять вздремнуть на сто лет? Пока я привязана к нему колдовством… И тут я заметила варган, который колдун сжимал в правой руке. Я прекрасно помнила, что на блестящей поверхности варгана было одно только пятнышко ржавчины. А теперь ржавчина почти полностью затянула один из трёх «язычков». И рука у колдуна почернела…
— Что это? — произнесла я с ужасом. — Это — не синяк!
— Конечно, нет, — ответил Спящий красавец, не открывая глаза. — Слишком частое использование магии. А варган без чехла.
— Зачем же ты вчера хвастался! — упрекнула я его. — Зачем были розы, олень?..
Не хватало ещё, чтобы этот олень умер тут магического истощения. А я… Что тогда будет со мной?.. Мне стало отчаянно жалко себя, я бы даже всплакнула от жалости к себе, если бы это хоть чем-то могло помочь. Но когда это слёзы помогали?
— Преображение — такая мелочь по сравнению с полетом, — говорил тем временем колдун и усмехался — будто ничего страшного не произошло. — Да ты не волнуйся, мне ничего не будет. Немного отдохну — и стану как новенький.
Кто-то волновался тут за него, ага. Я мрачно промолчала, глядя на Спящего красавца, валявшегося на травке. Он моего взгляда не замечал и продолжал говорить:
— Когда сделаю чехол для варгана — всё будет просто замечательно. Чехол запечатывает магию, позволяет варгану накопить её, если был слишком большой выброс волшебства.
— Как зарядка к телефону? — проворчала я.
— Что? — спросил он, не открывая глаза.
— Ничего, — отрезала я и предложила: — Давай тогда сошьем чехол.
— Ты не понимаешь, — он приподнялся на локтях и посмотрел на меня. — Чехол для волшебной вещи должен быть особенным. Мастер, который делает его, вплетает в гобелен нити судьбы. Это особый обряд, своего рода — предсказание. Посмотришь на картинку, которую сплетёт мастер — и знаешь, что ожидать в жизни. Но никто не знает заранее, каким получится чехол. Тот, что был у меня раньше… — он замолчал на полуслове, потом встряхнул головой и поднялся. Его немного штормило, но в целом выглядел он неплохо. — Ладно, идем. Доберёмся до города, сообразим что-нибудь поесть, а потом решим — заночуем или пойдём дальше.
— А куда делся прошлый чехол? — спросила я, затрусив рядом с ним.
— Карабос выкрала его и сожгла.
— А что было на прежнем чехле?
— Так тебе и скажи, — засмеялся он, но потом посерзьенел, помолчал и тихо добавил: — Там была моя судьба.