– Мориоч, Мэллорин, Блайт… и Казавиан, – прошептал Бэрронс, посмотрев на леди Арамину, и прищурился. – Главы четырех Великих домов.
– Викерса тут нету, – заметил Блейд.
– Он подождет и войдет с помпой. Он знает, зачем ты здесь.
– Возможно, вы хотели бы пояснить эту цель и остальным, – сказал пожилой мужчина с помоста. Он вышел вперед и тут же привлек внимание всех присутствующих. Все замолчали. Похоже, говоривший и есть настоящий хозяин карнавала.
– Герцог Мориоч, который никак не умрет к неудовольствию своего наследника, – шепотом пояснил Бэрронс.
Послышался шелест юбок. Толпа вошла в атриум и выстроилась у стен, стараясь найти место получше, чтобы посмотреть на грядущее зрелище.
Бэрронс открыл рот, чтобы заговорить, но Мориоч перебил:
– Ты осмелился привести к нам грязнокровного?
– Если вспомнить, кто его инфицировал, возможно, он не грязнокровный, а настоящий голубокровный, – язвительно ответил Бэрронс, словно разрезав атмосферу клинком. – Разве Викерса не простили? Если преступления не было, то как же обращение Блейда может быть противозаконным?
Толпа взволновалась. Присутствующие все шептались и шептались, и у Блейда возникло неприятное предчувствие. Ему просто хотелось драться, вернуть Онорию. Где, черт побери, Викерс?
На него с любопытством смотрела пара светло-карих глаз. Блейд застыл, а потом медленно поклонился королеве. Они оба чужие в мире, который может убить их одним махом. Такая смелость вызывала уважение.
– Если он не грязнокровный, то он никто, – возразил Мориоч. – И мужчина неблагородных кровей не имеет права бросать вызов герцогу.
– Я и не знал, что вы теперь работаете глашатаем Викерса, ваша светлость, – отозвался Бэрронс.
В толпе раздались смешки.
– Скажите, где наш добрый герцог? Неужели не может говорить за себя? Или предпочитает прятаться за спинами друзей? – продолжал наследник Кейна, разведя руки и оглядываясь.
Блейд повернулся вокруг себя, рассматривая толпу.
– Если, конечно, он не… боится, – предположил Лео.
Послышалось звяканье цепей, а потом в толпе раздался холодный голос Викерса:
– Ничего я не боюсь, мелкий задира, просто готовил нашему гостю подарочек.
Онория выступила вперед, будто ее толкнули, и с криком повалилась на холодный мраморный пол. Ее запястья и лодыжки были заключены в красивейшие золотые цепи, а черный шелковый шейный платок закрывал глаза. Толстый золотой ободок обвивал горло; изящная цепочка от него, змеясь по полу, вела прямо к руке Викерса.
Он надел на нее долбанный ошейник.
Блейд ринулся вперед, но Бэрронс его перехватил:
– Пока нет. Так мы ее не получим.
– Убери от меня руки! Убери! – прорычал Блейд, и мир вокруг посерел.
Звуки усилились, вонь духов ударила в нос. А под всем этим Блейд почувствовал легкий запах горелой плоти. Словно магнитом его взгляд притянуло к руке Онории, и господин увидел клеймо Викерса. Три ревущих льва дома Ланнистера.
Глаза Блейда заволокла красная пелена.
Его держали, кричали «Нет!», но он видел лишь презрительную усмешку Викерса, который прошел на ринг мимо жадных до крови зрителей.
Кто-то рядом сердито вопил.
«Да, убей!» – прошептал голод Блейду.
Глава 29
Кто-то яростно закричал. Несмотря на боль, Онория заставила себя сесть и сорвала повязку с глаз.
Свет, заливающий просторный зал, едва ее не ослепил. Галдящая толпа казалась всего лишь дрожащим цветным пятном на заднем фоне. Онор видела только Блейда с абсолютно черными глазами, тянущегося к Викерсу.
Лео удерживал господина, обхватив сзади поперек груди и нашептывая что-то на ухо. Наконец Онория узрела то же, что и остальные: Дьявола Уйатчепела в безграничной ярости, зверя, доведенного до крайности, сосредоточившегося только на жертве.
И поняла, что не боится. Ведь там стоял и мужчина, которого она любила. Полный доброты и ласки. Улыбающийся, по кусочку отдававший ей свое сердце, ничего не требуя взамен. Мужчина, который боялся прикоснуться к ней, чтобы не выпустить на свободу внутреннее чудовище.
– Блейд, – позвала Онор, потянувшись к нему. – Блейд, посмотри на меня.
Он сбросил с себя Бэрронса с той же легкостью, с какой человек стряхивает пыль с плеч. Время словно замедлилось, и Онор увидела, как его рука нырнула за мечом, услышала скрежет металлогвардейцев, потянувшихся за собственным оружием, и поняла, что господина уничтожат раньше, чем он доберется до Викерса. Как, без сомнения, и планировал герцог.