– Кхм-м!.. Извините, Григорий Васильевич! Не помешаю?..
Именно такого эффекта и добивался Кащеев. Быстро подняв голову, он бросил в сторону двери удивленный взгляд поверх очков. Взгляд был суровым – словно бы Кащеев вдруг узрел посмевшую отвлечь его букашку…
Тут Майков потерялся окончательно. Невольно попятившись к двери, он проблеял:
– Я тут эскизы принес, Григорий Васильевич, но лучше, наверное, в другой раз…
Художник уже готов был в панике покинуть кабинет, когда Кащеев вдруг изобразил радостную улыбку:
– Артем?! Я тебя уже заждался!
Резко поднявшись, Кащеев снял очки и вышел из-за стола.
– Здравствуй, дорогой! Ты где потерялся? Я тебя уже хотел в розыск подавать! – проговорил Григорий Васильевич, крепко пожимая художнику руку и даже слегка приобнимая его. – У нас же на носу турнирные схватки, а эмблемы нет!
– Да я же в срок, как договаривались!.. – неуверенно проговорил Майков.
– Да?.. – на миг удивленно свел кустистые брови Кащеев. – Ну тогда давай показывай, дружище, показывай!
Майков быстро прошел к столу и, оглядываясь, торопливо щелкнул резинками большой эскизной папки. Кащеев, потирая от нетерпения руки, встал рядышком. Ощущение было такое, что этой минуты он ждал всю свою жизнь…
6
– Ну что скажешь, полковник? – спросил замдиректора, когда Логинов прочитал документы.
– Думаете, Кащеев осел в Крыму?
– Не я думаю, факты об этом говорят, – сказал замдиректора. – Перед самым уходом Кучмы мы получили три тысячи бланков подлинных украинских паспортов. Кащеев имел к ним доступ. Поэтому он и выехал в Украину. Оттуда Кащеев наверняка собирался рвануть куда-нибудь в Гонолулу, чтобы затеряться там окончательно. Только не сложилось – Сосновский платить отказался, поскольку Башманов остался в живых… При этом какие-никакие сбережения у Кащеева с собой наверняка были. Для Гонолулу маловато, а вот для Крыма в самый раз. И, видимо, он их куда-то там вложил…
– Есть на этот счет инфо? – быстро спросил Логинов.
– Нет, на этот раз только соображения, – покачал головой замдиректора. – Ты внимательно перечитай распечатку последнего разговора. Если в первом Кащеев разговаривает с Сосновским как с хозяином, то во втором он держится с ним уже на равных. Я бы даже сказал, со скрытым превосходством. Он уже не чувствует себя зависимым. А что дает чувство независимости?
– Деньги?
– Да. Ощущение складывается такое, что Кащеев напал на Южном берегу Крыма на золотую жилу и теперь с уверенностью смотрит в будущее. Поэтому он Сосновского и называет на прощание «педерастическим евреем» и «поцем».
– Похоже на правду, – нахмурился Логинов. – Плюс он наверняка сделал пластическую операцию…
– Ну это к гадалке не ходи, – махнул рукой замдиректора. – И документы у него на новую физиономию тоже наверняка подлинные – не подкопаешься. Хорошо устроился, сволочь!
– Будете связываться с СБУ?
– Что?
– Будете просить помощи у Службы безопасности Украины?
– Предателей мы достаем сами! – жестко сказал замдиректора. – Да и знает он слишком много. А если его возьмет СБУ, Кащеев, чтобы спасти свою шкуру, наверняка наговорит такого, что Черномырдин и за год потом не расхлебает! Например, чтобы избежать выдачи, Кащеев вполне может заявить, что Ющенко отравила ФСБ… Представляешь, какой ор поднимется?
– Представляю, – даже передернул плечами Логинов.
– Ну а если представляешь, то готовь свои предложения, полковник! После заседания Антитеррористического комитета я их выслушаю…
– Виноват! Какие предложения, товарищ генерал?
– По разработке Кащеева, естественно! Ты же мне только что плакался, что тебе, бедолаге, отпуск не дают и вообще загорать негде… Вот на Южном берегу Крыма и наверстаешь! Все! Свободен!
– Так а-а… – поднялся Логинов. – Кащеевым же УСБ занимается!
– С сегодняшнего дня разработчиком по Кащееву назначен ты, Логинов! С директором ФСБ вопрос уже согласован. Ты Кащеева вычислил, ты и поставишь в этом деле точку.
– Ясно, товарищ генерал!.. – немного растерянно проговорил Логинов. – Так а-а… хоть машину дадите, до Крыма добраться?
– Да хоть летающую амфибию! Весь Черноморский флот в твоем распоряжении. Только сильно светиться тебе там не резон, Логинов, Кащеев сразу срисует… Поэтому думай, как лучше залегендировать группу. После заседания Антитеррористического комитета обсудим. За папку с документами головой отвечаешь! Все!
7
– Вот, Григорий Васильевич! – быстро проговорил Артем Майков, торопливо выкладывая на стол листы плотной бумаги. – Мы договаривались о трех вариантах, но я сделал четыре…
Произнеся это, Майков умолк. Как и любой художник, представляющий свои новые творения на суд, он заметно нервничал. Кащеев, включив верхний свет, быстро просмотрел эскизы.
Художественным образованием он отягощен не был, но от эскизов Майкова не требовалось глубины, амбивалентности и прочей мути, в которой Григорий Васильевич не имел никакого желания разбираться. Эскизы представляли собой варианты эмблемы с броской аббревиатурой «ФСБ». А единственной задачей эмблемы было привлечь к себе внимание как можно большего количества людей.
Спустя несколько секунд Кащеев небрежно отодвинул в сторону два листа. Эти варианты он забраковал. На первом из оставшихся был изображен канонический щит с мечом. На окантовке щита полукругом было написано «ФЕДЕРАЦИЯ СЕЛЕВЫХ БОЕВ». На самом щите стояла на коленях мускулистая девушка в купальнике и держала перед собой чемпионский пояс с большой бляхой, украшенной буквами «ФСБ».
Второй вариант отличался от первого тем, что чемпионский пояс с художественно загнутыми краями располагался вверху щита, а девушка не сидела, а наносила удар ногой вперед. Ее ступня в соответствии с законом перспективы была увеличена. В этой эмблеме присутствовала динамика, но и первая, безусловно, приковывала к себе взгляд…
– Молодец! – искренне потрепал Майкова по плечу Кащеев. – Даже не знаю, какую выбрать! Они мне обе нравятся!
Артем расцвел, мгновенно расслабившись. В его поведении сразу же появилась вальяжность успешного «тварюги». Именно так в лексиконе продюсеров обозначаются представители творческих профессий – сценаристы, художники, композиторы… При этом самыми страшными «тварюгами», практически не поддающимися дрессировке, являются композиторы. Но и с художниками ухо нужно держать востро – потеряешь контроль, дело будет худо.
Поэтому Кащеев тут же сдвинул брови:
– Только с цветом что-то не то! Не гармонирует…
– Гм-м… Так они же черно-белые, Григорий Васильевич! – искренне удивился Майков.
– В том-то и дело! – окончательно спустил его на землю Кащеев. – Нужно это… Ты бронзовые бляхи когда-нибудь видел?
– Какие бляхи?
– Старинные или военные, которые в земле долго лежали.
– Ну видел, конечно, в музеях…
– Это я к тому, – пошевелил пальцами Кащеев от недостатка терминологии, – что они ж со временем вроде как зеленеют…
– Вы имеете в виду, окисляются?..
– Ну да! В общем, по-моему, цвет надо слегка подзеленить…
– Вроде как обозначить благородный налет на эмблемах? – спросил Майков. – А что, это мысль!
8
Ночная трасса изогнулась в свете фар внедорожника. Впереди по сторонам возникли россыпи мерцающих огоньков. Цепочка растянувшихся по дороге машин почти синхронно вспыхнула стоп-сигналами.