Мужчины отгородились от червя, выстроив стену из костей, удерживаемую Виртеном, но судя по блестевшему от пота лбу, это отнимало много сил. Илинури и Бартель кидали костями, как дротиками, в переднюю более узкую часть существа, не покрытую слизью, посчитала это головой. Гибкий червь легко уклонялся от своеобразных стрел, продвигаясь из тоннеля вперед, постоянно выплевывая струю едкой жидкости. «Как же он питается?» – подумала и тут же почувствовала легкую слабость. Наверное, я не полностью отошла от ранения, да и напряжение последнего часа не прошло даром. Захотелось прилечь, но огонь, охвативший правую руку, не дал сделать и шаг. Смотрела на пылающее красным кольцо на здоровой руке, а казалось, что мясо прижигают до костей. Перешла на магическое зрения и, сконцентрировавшись, попыталась магией снять ненавистное кольцо и тут заметила тонкую, чуть заметную, нить, ведущую к червю. От мужчин тянулось такие же, но яркие, пульсирующие как насосы. Обратив взгляд на оборотня, поняла, что его резерв пуст и уже жизненная энергия по крупицам покидает его тело. Он попытался перекинуться, но так и завис на середине оборота, повалившись на пол.
– Оно питается магией… – тихо произнесла я и уже громче, – ОНО питается магией!
– И как это нам… – начал Илинури, но замер не договорив. Повертел в руках палочку и, направив ее на существо, чеканя каждое слово, произнес, – Vis vitam et hora mortis, coniunguntur sane, cepit esse conrivals.
В моей голове тут же возник перевод: «Силу жизни и час смерти, соединив воедино, верни, что забрала у творцов». Из палочки ударил луч света, тут же второй возник из многогранника в руках мастера. Моя ладонь, под действием чьей-то силы, поднялась, и кольцо присоединилось к пиршеству. Три артефакта тянули магию из червя, наливаясь силой и мощью. Палочка Илинури вытягивалась на глазах, а вместо узора, ее обвивали молодые побеги с набухшими почками. У мастера на ладони артефакт менял свое состояние, переставляя детали, и никак не хотел остановиться. То пирамида, то куб, то октаэдр, постепенно усложняя форму. А на моей руке красовалось кольцо, переливающееся цветами, но ему было много, полученной силы, и оно выпустило металлические змейки, которые переплетаясь, дотянулись до запястья и оплели его, крепко впившись клыками в мою вену, делась магией. Подошла к оборотню и, опустившись рядом с ним на колени, прокусила кожу на другом запястье и, то сжимая, то разжимая кулак, приложила ко рту Бартеля. Он был без сознания, но кровь, толчками заполнявшая рот, привела его в чувство. С благодарностью в открывшихся глазах, он приник к моей руке.
– У меня нет слов, – напротив, сложив руки на груди, грозно встал мастер, – чтобы выразить свое возмущение твоим поступком.
Я недовольно взглянула на некроманта, стараясь подобрать слова и высказаться о его неправоте, но не успела.
– Ты же непросто так появилась на той поляне? – с нарастающим гневом спросил он.
Крыть было не чем.
– Тебя что-то позвало сюда? – не унимался учитель.
Я возмущенно молчала.
– И ты ничего лучше не придумала, как просто ринуться в очередную авантюру! – окончательно переходя на крик, добил меня Виртен.
В пещере повисла тишина, нарушаемая эхом последнего слова мастера, утихающего в тоннеле, в котором осталось лежать высохшее тело червя. Оборотень зашевелился, и я убрала руку от его рта, чем сразу воспользовался дроу, присевший рядом. Взяв мою ладонь, ласково погладил и залечил рану, и, с улыбкой вглядываясь в мои глаза, подбодрил:
– Зато мы нашли несколько древних артефактов. Об их существовании ходили легенды, а того, кто нанимает наемников для их поисков, я считал глупцом, а вот как все обернулось.
Одарив его смущенным взглядом, слишком нежными и волнительными стали прикосновения его пальцев к моей коже, посмотрела на Виртена.
– Я пыталась сопротивляться, но не смогла.
– И я не смог бы, даже опустошенные, они могут повелевать нами, – уже более спокойно согласился он. – Посох Гурана и Амулет Веерке. Покажи кольцо.
Я протянула руку, и мастер надолго замолчал, рассматривая кольцо и браслет, связанные цепочкой, но не прикасался.