Чувствовала себя глупо. Из-за этой слежки пропустила всю церемонию, судя по громким и восторженным аплодисментам. Вышла на аллею и направилась в сторону столиков с закусками. Выбирая на тарелку понравившиеся канапе, мельком взглянула в сторону подозреваемого и застыла так и не донеся угощение. Молодой человек прильнул к Оливии. Со стороны могло показаться, что он шепчет девушке комплименты, если бы не напряжение, в котором она застыла. Ее пальцы нервно перебирали ткань платья, плечи сжались, а взгляд, устремленный в одну точку, наполнялся ужасом, по мере того, что ей говорил парень. Девушка вздрогнула, когда мужская рука коснулась ее шеи. Чтобы разглядеть его, я сделала небольшой шаг в сторону. Обычное ничем не примечательное лицо. Вот только улыбка, с которой он произносил слова на ушко Оливии больше напоминала оскал хищника, заманившего свою жертву в угол.
Отвернулась. Девушку было жалко. Если забавы Вильгельма доставляли ей удовольствие, то этого молодого человека она боялась. Губами сняла со шпажки кусочек мяса и снова посмотрела в сторону бедной девушки. Вместо приятного вкуса ощутила на языке пепел, а от пристального взгляда прищуренных в недовольстве глаз мороз бежал по коже. Кольцо на пальце нагрелось, предупреждая об опасности. Поборов желание выплюнуть, начала медленно пережевывать сочный кусочек, отогнав страх. Он стоял прямо и зеленые глаза дерзко рассматривали меня. Прошлись от кончиков пальцев на ногах до макушки. Ничего не утаилось от них, даже то, что скрыто тканью платья. Взгляд переместился на Оливию и снова на меня. Только теперь он смотрел заинтересованно, глаза блестели в предвкушении. Легкий поклон в мою строну, не опуская глаз от моего лица. Я лишь кивнула в ответ и отвернулась. Стоило найти Стража. Убийца выбрал новую жертву. Его я не боялась, не убьет же он меня на свадьбе, где столько гостей. Как же я ошибалась.
Глава тридцать седьмая
Татьяна
Стража нигде не было, а кольцо пульсировало на пальце, и чувство тревоги не покидало. Какова вероятность, что это именно тот человек, кто с таким удовольствием отрезал от девушек куски плоти и с блаженством вкушал их смерть. Что он выбрал меня в качестве почетной жертвы? Колье на шее скрывало мои возможности и даже если у него был артефакт, а я была уверена, что какая-нибудь магическая штучка у него есть, он покажет, что я всего лишь человек. Страха не было, видала и по страшнее нелюдей, тревога улеглась.
Меня остановил один из гостей. Его ранее представил Виртен. Приветливо улыбнулась, о чем сразу пожалела. Мужчина истолковал ее неправильно и подошел слишком близком, так что я смогла ощутить всю резкую гамму одеколона. Он не поклонился для поцелуя, а поднял мою руку и, смотря мне в глаза, приложился губами к коже. Не отпуская ладони, начал живописно описывать, что такую красоту надо холить и лелеять, и только такой ценитель, как он сможет обеспечить соответствующую огранку. Так была удивлена его предложением, что продолжала стоять и улыбаться. Когда эффект неожиданности прошел, поинтересовалась:
– Хотите сказать, что лучшей кандидатуры мне не найти и провинциалка из глубинки должна быть благодарна, что ваш взор упал на нее?
Мужчина лишь усмехнулся и попытался приобнять за талию, но я успела отодвинуться, спиной чувствуя тяжелый взгляд и надвигающиеся на моего собеседника неприятности.
– Таниэль?
Я ошиблась. Судя по направленному на меня взгляду, неприятности ожидали меня.
– Лир Гело Вонави, – хлестко произнес Лесат и посмотрел на мужчину.
Не знаю, что увидел в глазах вампира лир Гело, но быстро отпустил мою руку и отступил от меня.
– Лир Лестат, не ожидал вас здесь увидеть, – голос мужчины звучал уверенно, но от меня не укрылась маленькая капель пота, что стекла по виску.
– С некоторых пор я – желанный гость в этом доме, – вампир кинул в мою сторону взгляд.
– Понимаю, – с сожалением произнес мужчина и добавил уже веселее, – я выказал лире Таниэль свое удовольствие от церемонии, – понял, что веселье его никто не разделяет, быстро откланялся, так и не решившись поцеловать мне руку на прощанье.
Некоторое время следила за его фигурой, петляющей между гостей, пока не услышала: