Я застыла, ожидая ответа.
– Глупый вопрос, Сирис, конечно, важно. И оно будет моим. А Таниэль?
– Ты с таким трепетом произносишь её имя. Не узнаю тебя. Ты же эльф.
– Я и сам себя не узнаю. Ещё сегодня, получив сообщение от Коры, что ей не нравиться, мое повышенное внимания к одной некромантке, я решил отдалиться от Таниэль. Я был холоден с ней и готов был спрятать свои чувства. Но увидев её в морге на полу, стонущую, со слезами на щеках, я был готов убить любого, кто довёл её до такого состояния. Она притягивает к себе, при этом ничего не делая.
– Так зачем дело стало? Или тебе напомнить, что надо делать с такими хорошими девочками?
– Я знаю, что делать и был бы рад увидеть её в своей постели, особенно после этого поцелуя.
От этих слов стало больно, но услышав следующие, слёз сдержать не смогла.
– Она так тесно прижималась ко мне, чуть ли не терлась об меня. Такая страстная, сладкая девочка. Знаешь, сначала меня останавливала её магия. Я – целитель и какая-то некромантка!
Я согнулась, меня словно ударили в солнечное сплетение. Больно! Хотелось взвыть! Как же больно!
– Но! У меня есть время. В Светлый Лес я должен вернуться до конца Становления, думаю провести это время, наслаждаясь таким юным и притягательным телом Таниэль.
Сделав шаг назад, чуть не упала. Ноги не держали. Опираясь о стену, дошла до входных дверей. Вытерла глаза и щёки и покинула Оплот.
Глава одиннадцатая. Коварство Лайревильского вина. (без редактуры)
Меня спасла темнота, которая царила вокруг. Под её покровом я спрятала свои красные глаза и мокрые щёки. Виртен был задумчив и больше смотрел в себя, чем по сторонам. Лишь Хулан проводил меня внимательным взглядом, и как только я села, стремительно направился к дому. Всю дорогу пыталась сдерживать слёзы и не выдать своё состояние всхлипом. Как он мог подумать обо мне такое? Да, ещё и обсуждать меня. Закрыла глаза, но стало хуже. Его слова набатом звучали в голове: «Я – целитель и какая-то некромантка.» Его голос, полный призрения при слове «некромантка». «Значит, лир Эльнай Иксам планирует наслаждаться моим телом». Показала бы я ему, куда он может засунуть свои желания. Пыталась разозлиться на него, но не могла, и от этого становилось только хуже.
– Таниэль, приехали.
Я с трудом открыла глаза. Виртен стоял рядом и протягивал руку.
– Можно я ещё покатаюсь с Хуланом?
– Девочка, уже ночь на дворе.
– Мне это надо, мастер Виртен.
– Ну, как знаешь? Хулан! Отвечаешь за неё головой.
– Не беспокойся, Виртен, я позабочусь о ней, – спокойно сказал кентавр, но смотрел всё так же внимательно, потом спросил, – куда едим?
– Мне всё равно, Хулан.
– Что случилось, Таниэль? – спросил кентавр, шагая по дороге.
– Ничего. Всего лишь разбились мечты.
Слёзы потекли ручьями по щекам, капая на блузку. Я не пыталась их вытирать, а вспоминала наши встречи с Эльнаем. Мимолётные касания, задумчивые взгляды. Как я могла не понять, а бросилась в водоворот ощущений с головой, наслаждаясь и надеясь. На что надеялась? На любовь до гроба, кольца и свадьбу? Таня! Тебе не двадцать лет! Один раз уже были и кольца, и свадьба, и обещания любить до гроба. А потом, как и сейчас я рыдала сидя перед бутылкой. Точно! Идея была гениальна:
– Хулан! Мне надо выпить!
После моих слов кентавр не остановился в шоке, а продолжил куда-то идти и сказал, удивив меня:
– Я тоже думаю, что развеяться тебе не повредит. Только будь осторожна. Я не могу пойти с тобой. Лира с кентавром, повод для фривольных шуток, но я предупрежу хозяина, его зовут Бирин и он присмотрит за тобой. Возьми плащ под сиденьем, – и остановился недалеко от входа в явно питейное заведение. У входа стоял крупный громила с зелёным цветом кожи.
– Хулан, у меня же нет денег?! Это орк?! – указала пальцев в направлении входа.
– Да, это – орк и они не любят, когда на них пристально смотрят. Деньги не проблема, – Хулан всунул руку в карман жилетке и, достав монеты, разложил их на ладони, – медь тебе не подойдёт, но есть один золотой. Этого хватит на проживания в этом месте на неделю с полным пансионом, поняла?
– Да! – я не спускала глаз с этого золотого. Мои первые деньги!
– Таниэль, ты как ребёнок! – усмехнулся кентавр, а потом пробормотал под нос, – надеюсь я не пожалею, что отпускаю её, но держать девушку в четырёх стенах нельзя.
– Не беспокойся, Хулан, я буду вести себя тихо и незаметно, – я стояла рядом с ним, в плаще, как самая порядочная лира и протянула ладонь за монетой.