– Ты же читала про стригоев?
Кивнула в ответ.
– Могу предположить, что в книге было лишь описание внешности и их возможности, – дождавшись моего очередного кивка, продолжил, – так вот, сперва, самка-стригой присматривается, ищет подходящее место и жертву. Никто не знает, чем она руководствуется при выборе, но найти её не всегда удавалось и приходилось сжигать поселения демонским огнём.
При этих словах меня передернуло, и почему-то в памяти возник образ спасённого из подземелья.
– Замёрзла? – не дождавшись ответа, Илинури прижал меня крепче. – Потом самка заманивала добычу, набрасывалась на неё и принимала её облик. Определить подмену может только сильный маг, а здесь его не было уже несколько зим. Дальше стригой осваивается и потихоньку начинает заражать соседей. Кому в еду, кому в питьё, кого поцарапает, а с кем и переспит, – дроу красноречиво на меня посмотрел. – Селяне знать не знают, что в каждом из них уже происходит изменения. Обычно, самка выбирает крепких, здоровых, выносливых, а здесь заражены все, даже старики и дети, – дроу замолчал и, нахмурившись, повернув голову в сторону добротного сарая, стоявшего невдалеке.
– Что ты хочешь этим сказать? – в груди появилось неприятное тревожное чувство.
– Мы уничтожили солдат, которые защищали не только старшую самку, но и будущих самок-стригоев.
Тоже посмотрела в сторону сарая. Сложившаяся ситуация не нравилась, а таинственность дроу пугала. А вот, когда первая догадка появилась в моей голове, я высвободилась из объятий Илинури и пошла к деревянному строению.
– Таниэль! – обеспокоенно позвал мастер, но я не обернулась.
Чтобы приподнять брус, закрывающий двери, пришлось приложить усилия. Решительно оттолкнув дверь, вошла внутрь и остановилась в замешательстве. Меня удивили не обречённые взгляды, а неестественная тишина. Дети разных возрастов не бегали, не шумели, не играли, а испуганно жались к матерям, по щекам которых текли слёзы. Я всматривалась в лица, пыталась найти следы заражения и не видела их. Словам дроу верила абсолютно и не сомневалась в них.
– Закрой глаза и призови магию крови, – тихо произнёс Илинури за моей спиной.
Последовала совету и, прикрыв глаза, попыталась сконцентрироваться. Не получалось, словно кто-то рядом пытался помешать, отвлекая, уводя мысли в сторону. Чужое вмешательство злило и выводило из равновесия, пробуждая в душе то, что скрылось, но осталось ждать своего часа. Сильно сжала кулаки, сдерживая зло в себе, но ногти впились в кожу и сладкий аромат крови ударил в нос. Послышался хрип и женский вскрик.
– А теперь успокойся, но сохрани в памяти эту грань, когда зверь под кожей, но ещё не сорвался с поводка, – он замолчал, дал мне время разобраться в себе. – А теперь посмотри на них.
Открыла глаза и чуть не кинулась вперёд, когда увидела тёмные силуэты. Меня удержал дроу, обхватив руками за талию. «Таня, это ведь простые селяне, дети, женщины, старики», успокаивала себя. Пригляделась вокруг. Бледно-розовые сердца людей бились в центре, отбивая ритм. Маленькие детские – частый, стариковские – аритмичный, материнские – беспокойный. На каждом, я заметила чёрное пятно, которое хоть и медленно, но разрасталось.
Глава двадцать девятая. часть 2.
– Что с ними будет? – тихо спросила дроу, хотя и знала ответ. Глаза наполнились слезами, и я, подняв голову, быстро заморгала, чтобы ещё сильнее не пугать тех, кто и так знает о своей участи. – Как?
– Виртен отправил запрос, ждём огневика из столицы, – Илинури аккуратно вытер слезу, которая предательски потекла по щеке. – Идём, – потянул за руку на выход.
Последовала за ним, но сделав пару шагов, замерла, что-то услышав. Ядовитый голос, едва слышно, шептал мне на ухо, и тихо злорадно смеялся.
– Пошли, Таниэль, похоже, к нам пожаловали гости, посмотрим, кого прислали в помощь, – позвал меня дроу.
Невесело улыбнувшись, не оборачиваясь и стараясь не показать, что мне страшно, пошла за ним. Но в ушах всё ещё слышались слова: «тебе не жить, чужеземка, смерть твоя будет мучительной, а тех, кто тебе дорог я уничтожу. Но дам тебе шанс. Убей их! Убей их всех! И он простит тебя!». Кого имел в виду голос, с уверенностью сказать не могла, возможно, Интигама.