Она ощетинилась.
— Я не чувствую запаха.
— В нём нет ничего плохого, девочка, — он подмигнул ей. — Для нас ты пахнешь неотразимо.
Она уставилась на него так, словно у него только что выросли рога.
Дампир. Прошли десятилетия с тех пор, как я слышал о том, что кто-то из них жив.
— Как тебя зовут? — пока я говорил, понял, что у меня есть ещё дюжина вопросов. А именно, какого чёрта она делала в Высокогорье одна посреди ночи?
Она колебалась.
— Развяжи меня, и я расскажу тебе.
Я посмотрел на Фергуса достаточно долго, чтобы уловить искорку веселья в его глазах.
Но она, должно быть, этого не сделала, потому что быстро опустила взгляд.
— Прости. Я не подумала, — румянец окрасил её щеки.
У меня перехватило дыхание. Фергус издал тихий звук, и я знал, что его мысли совпадают с моими.
Она боится. Но это был не обычный страх, который может испытывать пленник. Это была мышечная память. В прошлом она бросила кому-то вызов и пострадала за это. Я бы поставил на это весь замок.
Мой зверь поднялся на поверхность, разъярённый тем, что кто-то посмел причинить вред нашей паре. Я сделал глубокий вдох и успокоил его.
«В другой раз», — пообещал я ему. Прямо сейчас нам с Фергусом нужно было выглядеть как можно более безобидными.
Двигаясь медленно, я положил руку под подбородок женщины и поднял её взгляд на свой.
— Не нужно извинений. Ты не сказала ничего плохого. Что касается того, чтобы развязать тебя, я хочу, чтобы ты пообещала не перемещаться. И нам понадобится больше информации, помимо твоего имени.
Она снова посмотрела между нами, как будто хотела держать нас обоих в поле зрения. Румянец на её щеках стал ещё гуще.
— Я не могу перемещаться. И никогда не была способна на это.
Правда. Сидя так близко, мне не нужно было разбираться в запахах, чтобы определить, искренна ли она. Её слова несли чистый запах земли после весеннего дождя, и я знал, что она говорила честно.
Фергус тоже это знал, потому что наклонился и развязал узел на её лодыжках.
— Лучше сядь, чтобы не повредить запястья, — пробормотал он. — Я могу сказать тебе по опыту, что это чертовски больно, как только кровь снова начинает приливать.
— Тебя вот так связывали? — спросила она неуверенным голосом, когда я помог ей принять сидячее положение.
— Раз или два.
Но ему это нравилось. Я спрятал улыбку, когда сжал пластик вокруг её запястий и позволил теплу разгораться под моей кожей. Секунду спустя стяжка отпала.
Она ахнула, затем осмотрела свою кожу, как будто проверяя, нет ли ожогов. Не найдя ничего, она настороженно посмотрела на меня.
Фергус скрестил руки на голой груди.
— Мы выполнили нашу часть сделки, девочка. Теперь ты должна нам кое-что ответить. Мы начнём с твоего имени.
Она глубоко вздохнула.
— Галина из Кровносты. Принц Людовик — мой отец. Он умирает, и драконьи слёзы — единственное, что его исцелит. Меня послали сюда, чтобы договориться с вами.
Глаза Фергуса расширились — отражение удивления, которое я испытал. Она только что сбросила много информации, но один элемент привлёк моё внимание больше всех остальных.
— Переговоры предполагают обмен, — сказал я. — Предполагая, что мы дадим тебе слёзы, что ты готова дать нам взамен?
Она сделала ещё один вдох, и теперь её щеки стали почти такими же красными, как и волосы.
— Моё... тело. Мне сказали предложить себя в обмен на слёзы.
Глава 6
Галина
Я думала, что один высокий, мускулистый дракон, смотрящий на меня сверху-вниз глазами, полными похоти, был ужасающим.
Теперь, когда двое из них делали это, я не могла контролировать свой бешеный пульс.
Это казалось невозможным, но Брэм был даже крупнее Фергуса. На самом деле, он был самым крупным самцом, которого я когда-либо видела. Его белая рубашка на пуговицах натянулась на его мощных руках и широких плечах. Даже сидя, он всё ещё возвышался надо мной. И хотя он был достаточно любезен, чтобы освободить мои запястья — расплавив путы только своей кожей, — он излучал ауру опасности, которой не хватало Фергусу.
Может быть, это был просто контраст в их окраске. В то время как Фергус был блондином, волосы Брэма были такими же тёмными, как у воронов, которые иногда кружили над башнями Кровносты.
Однако в его глазах не было ничего тёмного. Зелёные, как изумруды, они были окаймлены густыми чёрными ресницами, почти слишком длинными для мужчины.
Но я едва обратила внимание на его ресницы или очаровательные радужки. Я была слишком сосредоточена на крошечных огоньках, мерцающих среди зелени. Огонь был там, когда он впервые подошёл к кровати, и он появился снова только сейчас — когда я сказала, что должна отдать своё тело за слёзы.
Те же странные огоньки плясали в глазах Фергуса, напоминая мне, что они думали, что я их пара. В смысле истинная женщина, которую искали все драконы.
А затем размножались болезненными и унизительными способами, пока не получили потомство, необходимое им для восстановления их расы.
Моё сердце забилось быстрее. Конечно, они были неправы. Или, что более вероятно, они играли со мной в какую-то жестокую игру.
Но почему они ждали, чтобы наброситься? Я уже была в их постели. Не было ничего, что могло бы помешать им заявить на меня права. Они могут даже не вызвать у меня слёз. После того, как они повеселятся, они могут отправить меня обратно в Кровносту с пустыми руками, где Григорий быстро снесёт мне голову за провал моей миссии.
Слёзы жгли мне глаза.
— Ох, — тихо сказал Фергюс. — Только не сейчас, — он потянулся ко мне.
Сработал инстинкт, и я отпрянула назад, прежде чем смогла остановить себя. Мои длинные юбки обвились вокруг ног, обнажая лодыжки и икры.
Сразу же две пары мужских глаз сфокусировались там. Брэм встал.
Я попыталась отпрянуть ещё дальше, но моё скомканное платье помешало этому.
— Вы не хотите меня, — выпалила я. — Я всего лишь полукровка.
— Вряд ли это препятствие, — проговорил Фергус. — Мы тоже.
— Но... — я нахмурилась. — Вы драконы.
— Да, и за тысячу лет не родилось ни одного чистокровного дракона.
«Конечно», — подумала я, чувствуя себя глупо. «Женщин-драконов не осталось. Потому что они думают, что вампиры убили их». Моё сердце снова забилось быстрее.
Тёмные брови Брэма сошлись вместе.
— Ты не можешь бояться нас, Галина.
Мне потребовалась секунда, чтобы разобраться в его акценте, который был сильным, но странно... привлекательным. Они оба говорили напевным тоном, который звучал почти как музыка.
Но он ошибался насчёт моего страха. Полукровка я или нет, у меня были все основания бояться. В драконах не было ничего доброго или нежного. Мой отец был одним из самых прославленных воинов в мире, и даже он боялся их.
Используя свои ладони, я немного отодвинулась назад.