Я поцеловал его снова, потому что не сделать этого было невозможно. Наши члены скользнули друг по другу, и это было похоже на удар молнии, пришедшийся к основанию моего позвоночника. Сильно и опасно близко к краю, я отстранился и пробормотал:
— Повернись и положи руки на стену.
Он подчинился, его член подпрыгивал при движении, и это было всё, что я мог сделать, чтобы не раздвинуть его упругие ягодицы и не трахнуть его на месте.
Но я хотел, чтобы это длилось вечно.
Я обхватил его задницу обеими руками и сжал, вызвав у Фергуса ещё один стон. Затем я позволил своим ладоням погладить его бёдра и снова вернуться вверх, проводя ими по его широкой спине и вокруг грудной клетки к напряжённым грудным мышцам. Над его плоскими сосками, которые я ущипнул, прежде чем спуститься по его прессу к его твёрдому, как камень, члену. Я гладил его повсюду, изучая его заново, хотя знал каждый дюйм его тела наизусть.
Он вздрогнул, его белокурая голова наклонилась вперёд.
— Брэм, — сказал он, и в его голосе была огромная тоска.
Я в последний раз сжал его задницу и поцеловал в плечо.
— Оставайся вот так. Не смей прикасаться к себе.
Его протестующий стон последовал за мной из душа, и глухой удар его лба о кафель вызвал злую улыбку на моём лице, когда я мчался, мокрый и истекающий, в спальню с моим ноющим членом впереди. Я принёс бутылку смазки в рекордно короткие сроки и вернулся в душ, где он всё ещё стоял, прислонившись к стене, и пар поднимался вокруг его безупречного тела.
— Такая послушная пара, — пробормотал я, открывая смазку и разбрызгивая жидкость по пальцам, в то время как я наслаждался его мускулистой спиной и округлой задницей, покрытой бисеринками влаги.
Он вздрогнул от звука открывающейся крышки, а теперь повернул голову и заговорил через плечо.
— Ты пришёл сюда поболтать, или планируешь трахнуть меня когда-нибудь в этом столетии?
Я просунул два скользких пальца между его ягодиц и крепко потёр вокруг его дырочки.
— Это то, чего ты хочешь, Фергус? — я погладил сильнее, дразня его вход. — Ты хочешь, чтобы я трахнул эту задницу?
Его ответом был резкий выдох, за которым последовал восторженный толчок бёдрами назад. Он расставил свои ноги шире и склонил спину в неприкрытом приглашении.
— Ещё, — прохрипел он.
Я скользнул пальцами вниз и обхватил его яйца.
— Это означает «да»?
Он опустил голову, одна рука на стене сжалась в кулак.
— Да… Блять, Брэм, не дразни меня, — его бёдра покачивались, и я не был уверен, осознавал ли он вообще, что двигается.
— Раз уж ты так мило попросил, — пробормотал я, снова поглаживая пальцами вверх и проникая внутрь. Он сильно сжал, и я не смог сдержать стон, когда грубое удовольствие зашипело на моём члене, заставляя каждый дюйм моего ствола пульсировать от желания. — Так туго, — я проникал внутрь и наружу, загоняя смазку глубже. Гладил его по животу, пока вокруг нас клубился пар. — Эта задница была создана для того, чтобы я её трахал.
— Так трахни уже.
— Пока нет, — я засунул пальцы глубже, попав в то место, которое всегда заставляло его терять контроль. Услышав его резкий вдох, я улыбнулся. — Я хочу сначала поиграть с ней.
Он застонал и повернул бёдра, мышцы на его спине перекатывались под золотистой кожей. После минуты моих поглаживаний и поддразниваний он переместил руку себе между ног.
Но я двигался быстрее, схватив его за запястье и прижав его ладонь обратно к стене.
— Я не говорил тебе шевелится, — прорычал я. Всё ещё теребя его задницу, я скользнул другой рукой вокруг его бедра и схватил его член.
— Блять, — он шлёпнул по плитке и надавил на мои пальцы. — О, блять. Трахни меня.
Я ухмыльнулся, дроча ему короткими, грубыми движениями.
— Это много блядей, малыш.
Его ответом была смесь неразборчивых стонов и того, что звучало как ещё одно «блядь».
Посмеиваясь, я замедлил свои движения достаточно, чтобы наклониться и поцеловать его в затылок. Проведя губами по его влажной коже, я засунул пальцы так глубоко, что он покачнулся на цыпочках.
— Чьё это?
— Твоё, — выдохнул он, дрожа.
Я сжал его член.
— А это?
— Твой.
Его быстрые, нуждающиеся признания вызвали ещё один приступ похоти в моём члене. Я убрал пальцы с его тела и расположил головку своего члена у его блестящего входа.
— Сделай это, — взмолился он, затем застонал, когда я просунул головку своего члена внутрь, раздвигая кольцо мышц.
Боги, это было так хорошо. Он ощущался так хорошо. Невероятно горячий и тугой вокруг моего члена. Я замер на мгновение, просто наслаждаясь жаром и сжатием.
— Дай мне всё это, —пробормотал он, отодвигая бёдра назад.
— Ты готов к этому? — даже когда я озвучил вопрос и скользнул глубже, мой взгляд был прикован к дразнящему виду моего члена, исчезающего внутри него.
— Так чертовски готов, — выдохнул Фергус, и он не лгал. Не в первый раз я поражался тому, насколько легко он принимал меня. Каким восхитительно открытым он был, когда двигал бёдрами, трахая себя вверх и вниз по моей длине. Доводя меня до вершины с удовлетворённым стоном.
И я был уничтожен. Зарычав, я впился пальцами в его талию и начала толкаться, нанося ему глубокие, тщательные удары, от которых мы оба стонали и раскачивались вместе. Я брал его таким образом в течение нескольких восхитительных минут, мои бёдра двигались в лёгком ритме.
Но это было нечто большее, чем просто взятие. Я протянул руку и схватил его набухший член, дроча его, пока я трахал его.
— Тебе нравится это, малыш? — пробормотал я ему на ухо. — Тебе нравится, когда я наполняю твою задницу, пока занимаюсь твоим членом?
— Да, — выдохнул он, двигая бёдрами в чувственном скольжении. И это движение — этот изгиб круглых мышц под его ягодицами — было всем. Слишком жарко, чтобы выразить это словами. Я оседлал его задницу, необузданное удовольствие разливалось по моему члену. Скапливается в моих яйцах и основании позвоночника.
Затем удовольствие возросло ещё больше. С рычанием я ускорил темп, толкаясь в его задницу быстрыми движениями бёдер.
Он прислонился к стене, его гортанное ворчание эхом отражалось от плитки вместе с моими хриплыми вдохами и тяжёлым шлепком моих яиц по его напряжённым ягодицам.
Никогда не хочу, чтобы это заканчивалось. Под моей кожей полыхал жар. Моё сердце бешено колотилось о рёбра. Слова срывались с моих губ, лесть падала, а затем поднималась вместе с паром.
— Люблю это, — сказал я хрипло, мой голос дрожал, а мои яйца покалывало от надвигающегося освобождения. — Я так сильно люблю трахать тебя. Я люблю тебя. Боги, я люблю тебя.
Он опёрся на предплечья, его тело сотрясалось от моих толчков.
— Сильнее, — умолял он, и я подчинился, не давая ему пощады, когда я толкался в его задницу.
— Кончи для меня, — прорычал я, мой кулак летал вверх и вниз по его члену. — Дай мне почувствовать это.
Он вскрикнул и извергся на мою руку и стену. Секунду спустя я сделал последний толчок и отпустил, эйфория охватила меня, когда я извергся глубоко в его задницу. Мои колени ослабли, в голове помутилось, и мир мог бы рухнуть, а я бы этого не заметил и мне было бы всё равно.