Теперь Фергус сделал это снова, направляясь ко мне с маленьким, но острым на вид ножом в руке. Когда он подошёл ко мне, он протянул его.
— Как ты меня хочешь?
Мои внутренности задрожали, когда я взяла нож. Был ли он действительно готов отдать себя на мою милость? Был только один способ выяснить это. Я облизнула губы.
— Спиной к стене. И-и дай мне посмотреть на твои руки.
Фергус подчинился, вытянув руки так, что его ладони легли на край.
— Делай, что тебе нравится, девочка. Я не буду двигаться.
Яд капал с моих клыков. Недостаточно, чтобы увлечь его. Химикат должен был попасть непосредственно в кровоток, и я могла сделать это только глубоким укусом.
— Давай, — пробормотал Фергус. Он склонил голову набок, обнажая шею. — Возьми то, что тебе нужно.
Голод ударил, как плеть, подталкивая меня вперёд. Я надрезала его вену и прижалась ртом к его шее. В ту секунду, когда его кровь попала мне на язык, я застонала.
Амброзия. Его вкус не был похож ни на что в этом мире. Грубая сила потекла по моему горлу и в мои вены. Жар пронзил меня — и затем он выстрелил прямо между моих ног, сила его была такой сильной, что я застонала от безудержного удовольствия. Мои бёдра двигались сами по себе, когда инстинкты побуждали меня искать большего. Больше трения. Больше его.
Издалека я слышала, как дыхание Фергуса стало прерывистым. И когда я застонала в третий раз, он повторил это, его горло заурчало под моими губами.
Не в силах остановить себя, я прижалась к нему всем телом, позволяя своим грудям прижаться к его твёрдой груди. Его запах становился всё гуще, наполняя мои лёгкие и заставляя тепло между моих бёдер пульсировать, как сердцебиение. Мои соски были такими твёрдыми, что болели, и это было похоже на невидимые нити, привязывающие мой язык к моей груди и лону. С каждым движением моего рта они тянули сильнее, погружая меня в туман чувственной потребности, такой горячей, что я думала, что могу сгореть. И я не была уверена, что меня это волнует.
Громкий треск вырвал меня из тумана, я отшатнулась и слизнула кровь Фергуса со своих губ. Когда облако желания рассеялось, и я ясно увидела его лицо, я ахнула.
Его глаза были адом, серебро полностью исчезло в оранжевом пламени. Игривый, обаятельный Фергус исчез, сменившись чем-то опасным и могущественным.
Хищник. И он держал меня на прицеле.
Я ждала, что он накренится вперёд. Чтобы продемонстрировать часть этой нечеловеческой скорости.
Но он оставался неподвижным — как и обещал. Его руки оставались вытянутыми, но теперь в одной руке он держал разбитый кусок бетона. Более мелкие кусочки камня плавали в воде вокруг нас. Он сломал его, когда я питалась от него? На самом деле оторвал край бассейна?
— Не... останавливайся, — проговорил Фергус, его грудь тяжело вздымалась. Он казался крупнее, его мускулы более рельефными. Капли воды прилипли к его груди, и на какую-то дикую секунду я представила, как наклоняюсь вперёд и слизываю их.
Я попятилась назад, расплёскивая воду на ходу.
— Я должна идти, — если бы я осталась рядом с ним, никто не знал, что бы я сделала. С его кровью, поющей в моих венах, я поплыла к лестнице и неуклюже выбралась из бассейна. Мои мокрые подошвы шлёпали по гладкому бетону.
— Галина.
Я замерла, ожидая звука погони или крепкого пожатия его руки на моей руке. Если бы Фергус захотел, он мог бы добраться до меня прежде, чем я даже поняла, что он переместился…
— Посмотри на меня, — мягко сказал он.
С колотящимся сердцем я повернулась ровно настолько, чтобы встретиться с ним взглядом.
Фергус остался в бассейне, но взгляд его глаз был таким горячим, что было чудом, что вода вокруг него не закипела.
— Беги, если тебе нужно, но знай: однажды ты будешь умолять меня поймать тебя. Теперь я в твоих венах, и я собираюсь быть везде тоже.
Я затаила дыхание, когда его громыхающее обещание, казалось, отразилось в ноющем месте между моих бёдер.
— Теперь иди, — произнёс Фергус. — И позволь мне оставить тебя наедине с одним словом, девочка. Скоро.
Глава 9
Фергус
Проблема с широкими декларативными заявлениями заключалась в том, что в конечном итоге вы выглядели полным грёбаным идиотом, когда вам доказали, что вы ошибались. Показательный пример: я пообещал Галине, что она скоро придёт умолять о моём прикосновении.
И всё же два дня спустя я был здесь, нянча баночку солёной карамели с арахисом. И ни одного обезумевшего от похоти дампира в поле зрения.
После того, как она покормилась от меня, она удалилась в свои апартаменты. Хуже того, она перестала открывать дверь, когда я стучал. Я мог принимать форму тени и входить в тысячу разных мест, но я не собирался подрывать доверие, которое завоевал, вторгаясь в её пространство. Я дал ей клятву и намеревался сдержать её — как бы неудобно это ни было.
И прямо сейчас это было чертовски неудобно. Воспоминание о её одежде, прилипшей к телу в бассейне, мучило меня. В ту секунду, когда её губы коснулись моей шеи, она преобразилась. Робкая полукровка исчезла, её заменила знойная соблазнительница. Её хриплые стоны наполняли мои уши, и ощущение её маленького язычка, ласкающего мою вену, чуть не погубило меня. Когда она отстранилась, её глаза светились жутковатой синевой.
Потом она вышла из бассейна, и влажные кончики её винно-рыжих волос дразнили изгибы её задницы. Я сохранил свой контроль — с трудом.
Но что-то нужно было дать.
Дверь в мою комнату открылась, и вошёл Брэм.
— Я думаю, она спит. В её комнате тихо, — он сел на диван напротив меня перед камином. — Мороженое в полночь?
— Это называется пожирать твои чувства, — пробормотал я. Я вонзил в него ложку и откусил ещё кусочек.
Брэм скрестил руки на груди.
— У нас на кухне есть чашки. Тебе не обязательно есть прямо из коробки.
— Да, но я планирую съесть всю упаковку, так что это не проблема.
Он сжал губы, но ничего не сказал. Я знал, что для него это было тяжело. Он вырос при дворе короля Кормака и никогда не забывал о своих дворцовых манерах.
Я поискал арахис и нашёл его.
— Как ты думаешь, это нормально, что она сейчас спит? — спросил он. — Сейчас середина ночи.
— Не знаю, — моя ложка наткнулась на ещё один арахис. Джек-пот.
— Может быть, она не получила достаточно крови. Сколько она взяла у тебя?
— Этого я тоже не знаю.
В его голосе появилась резкость.
— Это важно, Фергус. Наша женщина не хочет с нами разговаривать.
Арахис не поддавался, поэтому я ткнул ложкой в мороженое вокруг него.
— У меня не было под рукой лаборатории для кровопускания. Я был слишком занят, пытаясь не кончить как фонтан, — я ещё пару раз потыкал мороженое. — Это принесло мне много пользы.
Брэм на мгновение замолчал.
— Фергус, — тихо сказал он.
— Что? — я оторвал арахис.