— Блять, — простонал я, несчастный и дрожащий. Я подался бёдрами вперёд, готовый трахнуть подушку, если понадобится. — Больше не могу терпеть.
Я не мог видеть его, но услышал улыбку в его голосе, когда он сказал:
— Ты всегда так говоришь, — раздался мягкий щелчок колпачка от смазки, а затем его внезапно скользкий палец проник внутрь меня. Брэм глубоко закрутил его и добавил ещё один, умело находя то волшебное место, которое заставляло удовольствие с рёвом возвращаться.
Мой член сочился. Покалывание началось в пальцах ног и распространилось до бёдер. Я вцепился в постельное бельё, моё дыхание участилось, когда ошеломляющий экстаз нахлынул на меня.
— Отпусти, — пробормотал он, массируя мою простату двумя твёрдыми пальцами. Когда жидкость начала вытекать из моего члена, он хрипло зарычал. — Вот оно, малыш. Выпусти всё это наружу.
Я едва слышал его, захваченный тихим, устойчивым освобождением, которое он выдаивал из меня. Это совершенно отличалось от обычного оргазма. Это не был быстрый и неистовый взрыв удовольствия. Скорее, это был медленный, сотрясающий землю поток — и ещё более горячий, потому что Брэм контролировал его, его плотский массаж выжимал меня досуха. Когда мой предэякулят потёк, жужжащий, пронизанный удовольствием поток начался с пальцев ног и пробежал дрожью до самой головы. Я не мог пошевелиться — мог только лежать и стонать, пока его пальцы творили своё волшебство, а мой член пропитывал подушку.
Когда я выдохся и задрожал, он убрал свои пальцы с моего тела и перевернул меня на бок. Я на мгновение задремал, смутно осознавая, что он отбросил подушку, а затем намазал смазкой свой член. Брэм устроился позади меня, прижавшись грудью к моей спине, и плотно прижал мою задницу к своим бёдрам.
— Ты в порядке? — спросил он, его тёплое дыхание касалось моей шеи.
Я повернулся так, чтобы видеть его лицо, и мне захотелось разгладить небольшую морщинку между его бровями. Он всегда опасался зайти со мной слишком далеко. Я никогда не мог до конца убедить его, что это просто невозможно.
— Лучше, блядь, никогда не было.
Он тихо рассмеялся, а затем поцеловал меня — медленное и лёгкое скольжение его языка по моему. Когда моё сердце снова забилось быстрее, он скользнул рукой вниз по моему бедру.
— Кстати, о траханье...
— Да, — прохрипел я. — Дай мне его.
Он приподнял моё бедро и положил его поверх своего. Затем он схватил меня за бедро и одним плавным движением проник внутрь. Освободившись от его пальцев, я легко принял его, и мы оба застонали, когда он отодвинулся на несколько дюймов, а затем резко вошёл обратно.
У меня перехватило дыхание, и новые мурашки побежали по моей коже. Мы уставились друг на друга, наши вздохи смешались, когда он вошёл в меня, скользя по моей простате и зажигая меня снова.
— Блять, — выдохнул я.
От его медленной, сексуальной улыбки у меня перехватило дыхание.
— Нам действительно нужно поработать над твоим словарным запасом.
Я фыркнул.
— Это твоя вина. Я не могу думать, когда ты ощущаешься так хорошо.
Он просунул руку мне под плечи и перекинул предплечье через мою грудь, сильнее прижимая меня к себе.
— Ты ощущаешься лучше, — прошептал он, его дыхание прерывалось от его толчков. — Так туго. Так идеально. Я не могу насытиться. Этого никогда не бывает достаточно.
Если бы я был способен связывать слова воедино, я бы сказал ему то же самое. Но связная мысль покинула меня, когда желание проложило горячую дорожку по моим венам. Его член вошёл глубоко, и, хотя я только что кончил, мой собственный член снова затвердел. Я потянулся к нему, громко постанывая, начиная гладить себя. Мой голос был затаённой мольбой.
— Мне нужно...
— Я держу тебя, — пробормотал Брэм, его глаза были настолько прикрыты тяжёлыми веками, что сквозь них просвечивала лишь полоска изумруда. — Продолжай дрочить этот прекрасный член, и я доведу тебя до этого. Ты отдашь мне всё до последней капли.
Его указа было достаточно. Между одним вдохом и следующим я кончал, сила этого застала меня врасплох. Моё зрение затуманилось, когда я выстрелил в свою руку, моё тело взорвалось миллион раз.
Его толчки становились всё более дикими и бессвязными. Затем Брэм вскрикнул и прижал меня к себе, содрогаясь от собственного освобождения.
Мы лежали так долгое время после этого, наши потные тела переплелись поверх простыней. Мои веки опустились, когда я парил, измученный и насытившийся, в объятиях моей пары.
— Нам нужно попробовать что-то другое, — пророкотал он.
Я мгновенно снова насторожился и не смог скрыть недоверия в своём тоне.
— Тебя это не устроило?
Его тихий смех взъерошил мои волосы.
— Я имел в виду с Галиной. Разделяй и властвуй не сработало. Думаю, мы должны подойти к ней вместе.
— Парная команда, — сказал я, уже составляя план.
— Что?
— Это борцовский термин.
Я почти слышал, как Брэм нахмурился.
— Я никогда об этом не слышал.
— Профессиональная борьба.
Он издал пренебрежительный звук.
— Ты имеешь в виду телевизионную борьбу.
Я повернулся в его объятиях.
— Брэм МакГрегор, ты нераскаявшийся сноб.
— Или — и выслушай меня — у тебя чрезвычайно плохой вкус.
— Но не в мужчинах, — возразил я, сжимая свою задницу вокруг его члена, пока говорил.
Он втянул воздух, затем выпустил его на дрожащем выдохе.
— Нет... не в мужчинах.
Я ухмыльнулся.
— Итак, как ты предлагаешь объединиться в команду Галины?
— Ты сказал, что она чувствовала себя пленницей.
— Да.
Его взгляд стал задумчивым.
— Тогда давай дадим ей почувствовать вкус свободы.
Глава 10
Галина
Фергус не солгал насчёт размера библиотеки замка. Не то чтобы я была большим судьёй, когда дело касалось шотландских библиотек — или любых других библиотек, если уж на то пошло. Но похожее на пещеру пространство было одновременно впечатляющим и манящим. Книжные шкафы тянулись от пола до потолка, и каждая полка была забита книгами всех размеров, форм и цветов. В центре комнаты толстые ковры покрывали каменный пол, а удобные на вид диваны и кресла предлагали места, где можно свернуться калачиком и почитать.
Но я не могла сосредоточиться достаточно долго, чтобы сделать это.
Потому что я не могла выкинуть из головы звуки занятий любовью Брэма и Фергуса. Их спальни граничили с моей, но я никогда не слышала ни писка ни от одного мужчины.
До сегодняшней ночи.
Все началось достаточно невинно — приглушённый стон, который вырвал меня из глубокого сна. Я соскользнула с кровати и стояла, хмуро разглядывая резные деревянные панели на стенах. Затем раздался ещё один стон. И ещё один... За которым последовал безошибочно узнаваемый шелест простыней.