Блейз успокоил вдову:
— Тем не менее я буду рад постричь вам газоны. В субботу устроит?
Миссис Греншоу смутилась. И неудивительно, подумала Сорель.
— Я сама способна толкать газонокосилку, — проговорила Сорель, закипая.
— Ты когда-нибудь держала ее в руках? — нежно спросил Блейз, ужасно довольный собой.
Нет, но она научится. Интересно, а он сам когда-нибудь косил газоны? Но сейчас не место и не время спрашивать о таких вещах. Игнорируя вопрос, она обратилась к миссис Греншоу:
— Я хочу внести задаток.
Дело было сделано. Они отвезли домой вполне удовлетворенную Поппи, и только тогда Сорель повернулась к Блейзу и спросила:
— С какой стати ты предложил хозяйке косить ее газоны?
— Но ведь ты хотела получить квартиру? — Он сосредоточенно вел машину, выезжая из переулка на главную дорогу.
— Хотела.
— Ну а для нее много значило, будут ли жильцы косить газоны.
— Почему ты должен косить газоны совершенно чужой женщине?
— С каких пор ты стала чужой женщиной? Ведь газон будет также и твой.
— Ты не обязан косить мне газон!
— Я хочу, — спокойно ответил он.
— А я не хочу!
— Поздно. Я уже обещал.
— Можешь разобещать!
— Извини, но ничего уже сделать нельзя.
Ей захотелось его ударить.
— Значит, вот в чем дело? Не можешь забыть? Когда ты избавишься от своей проблемы?
Блейз остановился на красный свет, повернулся к ней, и при виде его горящих глаз у нее душа ушла в пятки.
— Когда ты будешь в моей кровати, в моих руках, голая, подо мной — так, как мы всегда хотели. Когда ты будешь заниматься со мной любовью без всяких ограничений и без оглядки. Когда ты в экстазе будешь выкрикивать мое имя, когда примешь меня в себя, горячо и радостно. Когда ты придешь ко мне и твои прекрасные груди будут под моими ладонями, а руки обовьют мою шею. — Блейз замолчал, потом проскрежетал: — Мне даже думать об этом трудно.
Сорель лишилась дара речи. Нарисованная им картина была так эротична, что она не могла не то что думать — дышать. Непрошеные фантазии кружили голову, тело отреагировало так, что она возблагодарила небо, что ничего не видно. Она не могла отвести от него глаз, хотя понимала, что в них должно отражаться ее желание.
Смутно она видела какое-то движение, слышала неясные крики. Наверное, свет уже давно зеленый.
Блейз на несколько секунд задержал ее взгляд, потом еще сильнее вывернул голову в ее сторону, пробормотал: «Отлично!» — и вдавил ногой педаль.
Сорель вцепилась ногтями в ладони и всеми силами старалась сдержать дыхание. Лицо горело.
Когда подъехали к дому, она уже почти успокоилась. Блейз, как обычно, оставался невозмутимым и погруженным в себя.
Трудно догадаться, о чем он думает. Это одна из причин, почему вспышки необузданной, темной страсти выводили ее из себя.
Блейз повернулся к ней, в глазах жили остатки агрессии. Сдерживая стремление кубарем выкатиться из машины, Сорель напряженно поблагодарила:
— Спасибо за помощь.
— Я тоже хотел, чтобы ты нашла квартиру. — От легкой улыбки его лицо посветлело. — Твоя Поппи — прямо фейерверк. Под конец она могла веревки вить из старой дамы.
Сорель с облегчением рассмеялась.
— Не преувеличивай.
— Сейчас я не преувеличиваю. Все еще впереди.
Что за привычка сбивать ее с ног, меняя настроение по мановению руки! Она подозревала, что он специально манипулирует ею — разрушает защитную стену, неожиданно меняя тактику.
— Разве я что-то сказала? — с вызовом спросила она.
Он насмешливо ответил:
— Ты не хуже меня знаешь, что мы не можем вечно сражаться с неизбежным.
Что теперь будет, то будет! Как он уверен… и не без оснований. Она выдала себя, но беспричинное желание капитулировать заставляло ее быть еще более осторожной. Ей недостаточно одного секса, а он предлагает только секс. Ни обещаний, ни будущего, ни намека на любовь и верность.
Все перечисленное он предлагал ей и раньше, а она швырнула это ему в лицо. Как же можно теперь обвинять его в излишней предосторожности? Но как она может следовать за ним, если не знает его мотивов? Он просто соблазняет ее и испытывает, сумеет ли она устоять? Или он решил, что она должна за совершенный грех понести наказание, своего рода возмездие? От такой мысли ей стало холодно. За ее бегство от алтаря — полное физическое подчинение.
— Чего ты от меня хочешь, Блейз? — жалобно спросила она.
— Разве я не сказал? — Он грубо засмеялся. — Не бойся, я не заставлю тебя делать то, чего ты не хочешь. — Он дотянулся до ее дверцы и открыл, завораживая ее мужским запахом. — Желаю завтра повеселиться.