Блейз покачал головой.
— Когда ты уехала, после первого шока, неверия, бешенства я испытал сожаление… горе. Только когда ты вернулась, я узнал, что меня придавило другое, более сильное чувство.
— Злость.
— Да. Слепая, яростная. Типа «хочу-что-нибудь-разбить-все-равно-что». С той минуты, как я снова тебя увидел, я не мог ни работать, ни думать. Хуже всего то, что меня переполняло желание затащить тебя в постель и устроить сеанс яростной любви. Оно не прошло.
Сорель коротко вздохнула. Она хотела того же. Но она боялась последствий — к чему может привести такая безумная, безоглядная страсть.
— Я пытался с собой бороться, говорил себе, что привыкну к факту твоего возвращения, успокоюсь. Но становилось все хуже. Я заметил за собой, что подстраиваю свои встречи под твои, веду себя самым необычным образом — например, убеждаю себя, что фамильярное поведение вызовет презрение. — Он издал сухой смешок. — Не помогло.
Ей тоже не помогло. Каждый раз, когда они встречались, ее все сильнее тянуло к нему, Сорель думала о прошлом и о том новом, потаенном тепле, которое рождалось между ними.
— Я причинил боль Чери. Мне ненавистно, как я поступил с ней, но несправедливо было давать ей надеяться, что у нас есть будущее. Она не заслуживает, чтобы с ней так обращались.
— Ты и меня винишь в разрыве ваших отношений, — покорно пролепетала Сорель.
— Согласен, несправедливо перекладывать вину на тебя, делать тебя ответственной за сумятицу чувств. Прошу прощения. Ты не виновата.
— Ты тоже не виноват, — сказала Сорель. — Ты сделал ошибку, ты не собирался ее обижать.
— Чувство вины не умаляет моей ошибки.
— Я знаю.
Он прищурился.
— Надеюсь, что знаешь. Когда ты так картинно отшвырнула меня, у тебя потом, вероятно, все-таки возникли угрызения совести.
— Да, — согласилась Сорель, и в тоне послышалась насмешка над тем, как он преуменьшает значение тех событий. — Блейз, но я совершила свой поступок не для забавы.
— Нам обоим было не до смеху. Но, если подумать о том, что ты тогда чувствовала, пожалуй, у тебя не существовало другого выхода.
Она дрожащим голосом произнесла:
— Ты… сделал сейчас большую уступку со своей стороны. — Впервые он проявил понимание ее дилеммы.
— Я стараюсь все прояснить. Мы не сможем перейти к новым отношениям, пока не избавимся от старого багажа.
— К новым отношениям?
— Ты понимаешь, что мы к ним идем. — Он не даст ей отвести глаза. — Ты долго отказывалась, Сорель. Что бы ни случилось раньше между нами, все должно разрешиться. Мы с тобой не дети, как ты недавно мне напомнила. Мы оба знаем, куда идем.
— Любовная связь?
— Если хочешь, назови ее так.
— А что скажут родители?
— Сейчас их мнения уже несущественны.
Он прав. Сексуальные отношения между ними и их возможное окончание могут создать стрессы, но они не разрушат отношения между их семьями и развитие их бизнеса, что могло бы произойти в их юные годы. Теперь они взрослые люди, и их отношения никого не касаются.
— А если я не хочу любовной связи? — спросила она.
Секунду Блейз молчал, а когда заговорил, его голос казался спокойным, невыразительным и обвиняющим.
— Ты меня хочешь.
Сорель подняла голову.
— Это не одно и то же.
Он сощурил глаза.
— Кто был однажды бит…
— Я не прошу у тебя кольцо.
— Чего же ты просишь?
Любви. Уважения. Доверия. Понимания, которое больше, чем секс. Ее тело требовало физического удовлетворения, но умом Сорель знала, что этого ей мало. Таких вещей нельзя ни просить, ни требовать. Их дают по доброй воле, а Блейз не готов ей их дать.
Может, никогда не будет готов.
Сорель облизала губы.
— Ничего.
— Что ты хочешь сказать? — Блейз был спокоен, но это было спокойствие тигра, изготовившегося к прыжку.
— Может быть, я так и не вышла из кризиса пубертатного возраста, но я не собираюсь спать с тобой.
— Легко говорить, — насмешливо прокомментировал он и двинулся к ней с выражением решимости на лице.
— Ты сказал, что не применишь силу!
Он остановился, отобрал у нее чашку, потом удивительно нежно поднял ее на ноги. Зная, что он сильнее, Сорель не сопротивлялась, но напряглась.
— Ты знаешь, что не применю. — Он положил ее руки себе на плечи. — Зачем ты сопротивляешься?
Сорель закрыла глаза.
— Отпусти меня, Блейз, — еле слышно сказала она.
Его руки напряглись; она понимала, что он хочет прижать ее к себе, сломать сопротивление искусительным поцелуем. Но он произнес какое-то ругательство и резко отпустил ее.
— Золотую медаль за такое решение, — выдохнул он. — Ты и с Крегом изображаешь из себя ледяную принцессу?