Рейчел не отвечала — только удивленно таращила глаза. Боб — это Роберт Клэйтон, судмедэксперт. Он работал в дневную смену, но ближе к ночи иногда заглядывал к Рейчел, чтобы дать указания или забрать отчеты. Однако сегодня он здесь не появлялся.
— Дженни передала, что он сегодня тоже заболел. Видимо, грипп и до него добрался.
— Вот черт, мы весь сюрприз испортили.
Еще не придя в себя, Рейчел почувствовала, как ее лицо расплывается в улыбке. Она получила место помощника судмедэксперта. Прощай, ночная смена!
— Ребята! — взволнованно заговорила Рейчел, но вдруг насторожилась. — Вы ведь меня не разыгрываете? Не дурачите?
Напарники дружно помотали головами, но вид у обоих был виноватый.
— Не-а. Место твое. Только постарайся изобразить удивление, когда Боб тебе скажет. Не хочется подставлять Тони.
Дейл заворчал, когда она бросилась ему на грудь. Изо всех сил стиснув его в объятиях, Рейчел счастливо засмеялась:
— Я получила место! Спасибо, спасибо, что сказали! Вот это новость! Больше никаких ночных смен. Не надо будет ворочаться с боку на бок, пока соседский парень подстригает газон. И не придется отказываться от посиделок с друзьями из-за работы в ночь. Грандиозно!
— Я так понимаю, ты довольна? — засмеялся Фред, когда Гаррет оторвалась от Дейла и переключилась на него.
— Не то слово! — светясь от счастья, ответила Рейчел. — Я терпеть не могу, просто ненавижу ночную смену.
— Ну что ж, нам будет не хватать твоей веселой мордашки, — сказал Дейл. — Но все равно мы за тебя рады.
— Точно. Только не забудь изобразить перед Бобом удивление, — напомнил Дейл, потрепав ее по плечу, и посмотрел на Фреда. — Нам пора — работа не ждет.
Рейчел улыбнулась им вслед, а затем повернулась к секционному столу и оглядела нового гостя. Надо будет изъять у трупа личные вещи — если хоть что-то уцелело, — раздеть и повесить на него бирку, а потом убрать в ячейку холодильной камеры. В одиночку ей с этим не справиться; потребуется помощь, чтобы переложить тело.
Рейчел посмотрела на часы: почти полночь. Скоро должна подойти Бет — она работала на полставки и замещала заболевших, — и лучше бы ей поторопиться. Вообще-то Бет была примерной сотрудницей: приходила рано и никогда не отказывалась поработать сверхурочно. Просто сегодня у нее сломалась машина, и Бет предупредила, что задержится. Друг должен был подъехать и подбросить ее до больницы.
Бет будет здесь через полчаса. Она поможет раздеть труп, а пока можно заняться его личными вещами и прикрепить бирку. Рейчел посмотрела на неудачливого водителя — и замерла. Тело погибшего было вовсе не в таком плачевном состоянии, в каком его сюда доставили. Точнее говоря, в гораздо лучшем. При первом взгляде труп напоминал головешку, неповрежденных кожных покровов почти не было. Но теперь границы ожогов уменьшились. В сущности, частички обуглившейся кожи отшелушивались и теперь в большом количестве лежали на металлической поверхности стола. Рейчел протянула руку и потерла щеку покойного, заворожено наблюдая, как почерневшая плоть крошками осыпается вниз, открывая здоровую кожу. Она в жизни не видела ничего подобного. Покойник сбрасывал обгоревшую кожу как змея.
С колотящимся сердцем Рейчел выпрямилась, не отрывая от стола изумленного взгляда. Что за чудеса? А может, это совсем не то, что она думает? Вдруг с трупа осыпается вовсе не обгоревшая плоть, а грязь, налипшая на него во время взрыва? Что, если он не так уж сильно обгорел, как показалось с первого взгляда? Она понимала, что это глупо: Дейл и Фред отлично знали свое дело. И все равно поймала себя на том, что пытается нащупать пульс на запястье жертвы. Обуглившаяся кожа снова раскрошилась под пальцами; побоявшись, что это помешает уловить пульс, Рейчел нагнулась и приложила ухо к груди. «Полный идиотизм — искать в покойнике признаки жизни», — подумала она… и услышала стук. Рейчел изумленно выпрямилась и опять приложила ухо к груди. Тишина уже показалась ей вечностью, но тут снова послышался стук.
Позади нее с грохотом распахнулись двери:
— Отойди от него! Он вампир!
Распрямившись, Рейчел крутанулась на сто восемьдесят градусов и потрясенно уставилась на возникшего в дверях мужчину. Стопроцентный псих. И камуфляжная форма, выглядывавшая из-под распахнутого безразмерного плаща, и винтовка, болтавшаяся под мышкой на перекинутом через плечо ремне, и свисавший с другого плеча топор — все это плюс дикий взгляд и соответствующее выражение лица кричало о том, что парень сбежал из дурдома.
Рейчел настороженно посмотрела на незнакомца и подняла руку.
— Послушай-ка, приятель… — успокаивающим тоном начала Рейчел, и это было все, что она успела сказать. Безумец рванулся вперед и отпихнул ее в сторону.
— Ты что, оглохла? Уйди, я сказал! Он вампир. Нежить. Ночное чудовище. Потомок дьявола. Кровопийца. Исчадие ада. Я должен его уничтожить!
Ухватившись за каталку, чтобы обрести равновесие, Рейчел вытаращенными глазами смотрела, как парень отстегнул топор и занес его над плечом. Этот идиот в самом деле собирался отрубить у трупа голову. Если это действительно труп. Рейчел ведь слышала сердцебиение. Ее взгляд метнулся на человека на столе — обуглившаяся кожа облупилась еще больше, и сквозь нее уже отчетливее проступили черты лица, которое показалось ей знакомым.
Не подумав, что делает, Рейчел с криком «Нет!» бросилась наперерез безумцу, и в этот самый миг он опустил топор. Она слишком поздно поняла свою ошибку: намного разумнее было бы сбить незнакомца с ног. Замах был слишком сильным — топор врезался ей в грудь, выбив из легких весь воздух. Все произошло так быстро, что Рейчел даже не почувствовала боли.
Нападавший вскрикнул от ужаса и выдернул топор из ее груди, но было слишком поздно. Мешком повалившись на стол, Рейчел поняла, что удар был смертельным. В считанные минуты она истечет кровью.
— Прости… Я не хотел…
Парень в ужасе затряс головой и, спотыкаясь, шагнул вперед, но Рейчел инстинктивно отшатнулась от протянутых к ней рук. На лице незнакомца застыли раскаяние и боль.
— Позволь мне помочь тебе. Я хочу помочь. Я правда не желал тебе ничего плохого. Зачем ты вмешалась? Это его я…
Незнакомец резко осекся, когда до ушей Рейчел донесся знакомый скрип. Она тут же узнала звук открываемой коридорной двери и по резкому вздоху незнакомца поняла, что не ошиблась. Еще раз скрипнула дверь — и коридор наполнился топотом бегущих ног.
— Ради Бога, прости. — Нападавший обратил к ней искаженное мукой лицо. — Я не хотел тебя ранить. Сейчас подоспеет помощь, а мне надо идти. Держись, — приказал он, на нетвердых ногах пятясь к двери. — Только не умирай. Я себе этого не прощу.
Рейчел смотрела ему вслед; с ее губ готов был сорваться крик, но сил не было. Из-под ее спины раздался стон, и Рейчел инстинктивно попыталась повернуться. Попытка удалась, но на этом силы иссякли, и она повалилась прямо на лицо покойника.
Кровь — сладкая и теплая. Этьен со вздохом сделал глоток, и боль, разрывавшая его тело, немного утихла. Питательная жидкость, сочившаяся Этьену в рот, была для него спасением, и даже вина перед этой женщиной, принявшей на себя предназначавшийся ему удар, не умалила его наслаждения. Ее кровь была нужна ему как воздух.
— Этьен!
Он узнал голос матери, но посмотреть, откуда он раздался, не мог. Вдруг кто-то поднял распростертое на нем теплое тело — недовольно открыв глаза, вампир увидел склонившуюся над ним мать.
— Ты как, сынок? — Лицо Маргариты потемнело от тревоги, когда она пощупала щеку сына. — Быстрее, Бастьен, дай мне пакет с кровью. — Мать снова повернулась к Этьену. — Бастьен настоял, чтобы мы заехали в офис и захватили несколько пакетов. Слава Богу, я его послушалась.
Проткнув пакет длинным ногтем, Маргарита поднесла его к открытому рту сына. То же самое она проделала еще с тремя пакетами, прежде чем Этьен почувствовал в себе силы сесть.
Поморщившись при виде своей обуглившейся и отслаивающейся кожи, которой он засыпал весь стол, Этьен спустил ноги вниз и сел уже без посторонней помощи. Во время взрыва он не потерял ни капли крови, просто она почти вся ушла на то, чтобы тело восстановило поврежденные ткани. Еще пара пакетов — и он придет в норму. Вампир взял из рук матери очередную порцию крови и расправился с ней в два счета. Пока Маргарита открывала для него последний пакет, Этьен заметил женщину, возле которой на коленях стоял Бастьен.