– Это не Кира, – выдохнул Лёша. – Это Ася, её подруга. Не заставляй меня повторять, Яр. Я тебе вчера уже объяснил ситуацию Аси. Отнесись к этому с пониманием. Хотя бы раз подумай не только о себе.
– А, – продолжает ехидничать Яр, садясь на барный стул, – так это она? Ну мало ли, может, пока я спал, ты успел ещё кого-то подобрать? Лёх, честное слово, ты меня удивляешь. Я терпеливо относился, когда ты приносил котят там или щенят. Но девушек… мы ведь не можем налить ей молока, пока выставляем объявление о том, что она ищет новый дом?
– Что? Это я бездомная? – вспыхиваю я, затем бледнею.
– Яр, твою мать, что с тобой? – рычит Лёша. – Ася, не обращай на него внимания! У него кретинизм обострился! Яр! Чтобы больше я такого не слышал!
– И что ты сделаешь? А? – хмыкает он, ничуть не раскаиваясь. – Позвонишь моим родителям? Ага, давай. Потом не забудь рассказать, что в этой квартире теперь обитают две деревенские девушки.
Он так довольно скалится, будто победил. Я испуганно посмотрела на Лёшу. У него будут проблемы из-за меня? Я открыла рот, чтобы спросить об этом и сказать, что сегодня же исчезну.
– Даже не думай, – обращается он ко мне, видимо, прочитав всё по моему лицу. – Мне пора на работу. Но я хочу видеть тебя здесь, когда вернусь. Дождись меня, хорошо? А его не слушай. Вот. – Он протянул мне ключи, лежавшие на столешнице. – Можете погулять немного с Кирой, посмотреть город. Только не уходи никуда. Договорились?
Я киваю, а Лёша еще раз бросает строгий взгляд на Яра, получая в ответ лишь кривую ухмылку, разворачивается и движется к выходу.
– Во сколько? – спрашиваю я, быстро выбежав за ним в прихожую. – Во сколько ты придёшь с работы?
– В шесть. Дождись.
– Хорошо.
Мне приходится вернуться на кухню, чтобы дожарить сырники. Я беру один из тех, что уже немного стыли, откусываю. М-м-м, совсем неплохо. И творог вкусный, хотя жуётся он с трудом из-за кома в горле.
– Хочешь? – спрашиваю я парня, дрожащим голосом. Мама учила меня быть вежливой даже с теми, кто выказывает явное недоброжелательство.
– Я не завтракаю, – кривится Яр, смотря на тарелку с сырниками. – Кофе мне налей.
Я сжимаю зубы, проглатывая раздражение. Мне ведь нужно с ним поладить – кто знает, сколько я здесь пробуду? Я беру чашку, наливаю кофе из кофемашинки.
– Какая услужливая, – фыркает он. – Даже не думай подмазываться ко мне. Я тебе не добренький Лёшик, понятно?
Я вновь поворачиваюсь к сковороде, закусываю губу, чувствуя, как глаза уже щиплют слёзы.
– Вот только не надо строить из себя оскорблённую невинность! – начинает злиться Яр. – Приехала тут! Что? Все должны встречать тебя с распростёртыми объятиями? Здесь таких деревенских клуш навалом.
Ничего другого я и не ожидала от богатенького мальчика-мажора. Обидно не то слово. Я чаще моргаю, чтобы удержаться и не пасть в его глазах ещё ниже.
Я быстро скидываю последний сырник со сковородки, ставлю её в раковину, не обращая внимания на клубы пара, появившиеся от столкновения горячего металла и холодной воды.
– Сумасшедшая, что ли? – Рычит возле моего уха Яр, выхватывая шипящую сковороду из моих рук. – Я не собираюсь отвечать за твои травмы! У нас есть посудомоечная машина!
Он отталкивает меня, чтобы добраться до техники, встроенной в нижний шкаф, открывает машинку, закидывает туда сковородку, после чего со всей силы захлопывает. Я наблюдаю за ним сквозь пелену непролитых слёз. Как только он вновь смотрит на меня, поворачиваюсь, быстро обхожу островок барных стоек, чтобы скрыться в комнате.
Я плачу словно маленький ребёнок, размазывая сопли по лицу. Прошли всего сутки после того, как я с радостью выпорхнула из родительского гнезда, и уже была бы не против вернуться обратно.
– Нет! – хриплю я. – Нет! Я не буду звонить маме!
Рассказать маме, попросив у неё помощи – это равносильно признанию того, что сама я ничего не могу. Мама не станет мне помогать, она просто заберёт меня домой. И навсегда останусь под её мягким крылышком. Осознание этого не даёт мне сдаться – я отбрасываю от себя телефон, затем делаю глубокий вдох, вытирая слёзы ладошками.
Ася Баброва не сдастся!
Папа всегда говорил, что бобры не только добры, но ещё и сильны!
И никакие слова мажорчика меня больше не зацепят!
ГЛАВА 5
POV Скиф
Это существо, я даже не могу назвать её девушкой, будет похлеще похмелья.
Да, да, Лёха пытался вчера объяснить, что у девушки проблемы с общагой и всё такое, но мне-то какое дело?
Таких девушек дофига и я вижу их насквозь. Они прикидываются бедными овечками, но на самом деле это лисы, выбравшиеся из ледяной избушки, чтобы попасть в лубяную. То, что Лёха этого не видит – не значит, что и я слепой. Эта затравленная деваха себя ещё покажет.