- Какой уж есть… Ну а ты, если маленькая, тогда… - слова Блэка перебил стук по стеклу. Римус вышел в соседнюю комнату и вернулся с конвертом в руках.
- Сова прилетела, министерская, - пояснил он. Адресовано письмо было Кэт и Блэку. Из органов надзора за несовершеннолетними волшебниками при Министерстве.
Это было решение о том, кого назначат опекуном. Два решения. Одно – для Кэтрин, другое – для Блэка.
- Ты что, отправила документы? – прищурился Сириус, глядя на свою бумагу. – И ничего мне не сказала?
- Как и ты! – прильнула ко мне Кэтрин. – Ты тоже не сказал, что подал заявление! Сев, прочти, я боюсь! – попросила она. Я зачитал вслух решение. Опекуном становилась Кэтрин.
- Вот не будешь тайком от меня слать документы, все равно бесполезно! – торжествующе улыбнулась она. – Ладно, не дуйся, ты будешь его видеть.
- Не дуюсь, да, тем более, и правда что-то мы уж сильно разошлись. Вон даже сов посылали украдкой друг от друга… - вздохнул Блэк.
- Не сов. Я сама отнесла, ну, совой… - призналась Кэт. – Мир?
- Можно и так сказать… - ответил Блэк. – Это перемирие.
Когда он покинул дом, отправившись к себе, десятью минутами позже, я посмотрел на Кэтрин. Люпин покачала головой, читая решение Министерства.
- Я могу обрадовать Альбуса? – улыбнулся я. – Вы решили?
- Нет, за нас решило Министерство, как оказалось, мы друг друга стоим. До чего дошли! – она развела руками. – Если честно, то мне даже стыдно. Я собрала все документы и привела все факты, получилась, наверное, богатой девушкой. Правда почти все – не мое. Но все же… А стыдно, что тайком.
- Дети малые… Вы оба!
- И ты туда же?! – насупилась мордочка. Я помотал головой.
- Нет. Я не считаю тебя маленькой. Просто ты очень упрямая и упертая. Но не маленькая.
- И еще вредная… - улыбнулся Римус. – Она упертая и вредная. Да и Бродяга тоже хорош!
- Да теперь решение уж есть! – победная улыбка… - Нравится вам или нет, но решение есть.
- Нам нравится! – хором ответили мы, во избежание ее злости. Да и в самом деле, что в этом было плохого? Она уже тогда была вполне ответственная, когда дело касалось Гарри. И, хотелось бы мне верить, возможно, теперь будет беречь и себя? По крайней мере, у меня начала зарождаться такая надежда…
========== “Трое чистокровных” (Кэтрин) ==========
Пролетел июнь, я занималась документами, устройством Гарри и вступлением в права наследования дома в силу недееспособности папы. Братишка сдал экзамены, и я встретила его с поезда. Решено было жить дома, в Литтл-Хэйминге, до осени. А потом, проводив Гарри на поезд, я намеревалась собрать часть вещей, отнести в лондонскую квартиру и скорее всего совсем закрыть особняк, Лунатик поживет у Сириуса. Таковы были мои планы. С Бродягой, кстати, мы примирились, хотя все же заметно было, что он еще злился на меня из-за Гарри. Но решило за нас Министерство.
Пока же я до обеда посещала отделение мракоборцев и знакомилась с работой, а после обеда занималась домом и Гарри. И каждый день я как минимум час проводила у папы. Я не уверена была, что он слышал мои разговоры, но все же навещала исправно.
После того, что случилось с папой, особняк резко потускнел. Первые две недели я лежала каждое утро, до боли вслушиваясь в тишину и ожидая услышать звук таких знакомых шагов. А потом вспоминала, что папа спит не здесь и проснется через год. Это теперь был летаргический сон, большее, что я могла сделать…
Кто сделал это прямо на пороге школы – откуда мне было знать? Едва ли в Хогвартсе есть Хранители. Значит, за папой следили. Может, даже специально ждали. Об этом проклятье я узнала буквально за день-два до закрытия кафедры Денбриджа – копаясь в архивах. Запомнила, почему-то испугавшись за своих близких… И, к сожалению, не зря…
В тот роковой день браслет нагрелся, но я, бывшая в Министерстве, не смогла прийти. К тому же минуту спустя браслет остыл – это значило – опасность миновала. Но, придя обрадовать папу и Дамблдора тем, что меня взяли на работу с осени, я увидела папу под «Леаргум Траэм». Все внутри сжалось в клубок, я оступилась, Гарри подхватил меня, после – туман. Просто туман, в котором я и действовала. Когда меня подхватил еще и Северус, мне стало спокойнее. Мне нужны были они оба, и их поддержка. Обоих… Мое подсознание само совершало какие-то действия, а на глаза навертывались слезы. Он был жив, но чудовищно жив… И самое худшее было то, что случилось это почти когда он был уже в безопасности. Я сделала, руководствуясь подсознанием, все, что могла. И откуда-то узнала что все сработало и он будет спать всего лишь год… Да, всего лишь. Бывало и куда дольше. А папе даже повезло… И потом я, и пару-тройку раз в неделю Гарри и Рем, навещали его. Один раз даже Северус, он и не мог чаще. Беллатриса стала вызывать не так редко и вообще лишний раз афишировать его связь с нами не хотелось.
Таким образом миновали еще две недели, мой день рождения я отмечать не стала. Во-первых, папа лежал в больнице, во-вторых, началась война. В третьих, я просто не хотела. Ну и четвертой причиной стало то, что Северус не мог бы прийти. В итоге день рождения я провела с Гарри, Ремом, Гермионой и тортиком. Торт, огромный, вкусный, был сделан по заказу Гарри и Герми. После праздника, правда, Сев все же нас навестил, вместе с другими Орденцами, и мы с ним умудрились побыть наедине. В этом году его подарок был самым милым.
Браслетик, золотой, тонкая цепочка с застежкой. Огромный букет цветов – розы. Розовые, пятнадцать штук, и большая коробка всевозможных сладостей. И волшебного мира и магловских. Все бы ничего, но представив, сколько это ему стоило, я была не слишком-то рада. Уже с моего семнадцатилетия он дарил недешевые подарки. Конечно, это было приятно, но в душе мне было неловко знать, что он, далеко не первый богач в нашей стране, тратит на меня такие средства. Хотя я и сама могла. С куда меньшим ущербом. Но прямо сказать Северусу не могла – прекрасно помнила тот раз, когда намекнула. Помнила, как он на это разозлился. И могла бы его понять. Поэтому по мере сил старалась искать для него нужные подарки, которые сам он себе не позволил бы. Я никогда не задавалась тем, чтобы кичиться нашим богатством. Как и мама – папа рассказывал, что мама была скромной и после папиного избрания замминистра, когда у нас появилась куча денег. И до того. Она вообще росла в бедной семье, и, наверное, это сказалось.
Так, мы с ней могли бы жить в сарае, если рядом любимые нами люди. Любовь, семья и друзья всегда были для Реддлов – всех троих – важнее любой власти и любых денег. В детстве я злилась, что папа много работает. Но он это делал ради меня – чтобы учить меня в Денбридже, ведь я мечтала о нем лет с двенадцати, для Гарри. Для Римуса. Папа не считал деньги, и мог совершенно безвозмездно отдать немалую сумму. В основном мы пытались помочь Уизли, хотя это было трудновато – Молли и Артур не очень охотно одалживали деньги. Мы с папой нашли выход – дарили их на праздники. Отказаться не могут, и им все же подспорье. А нам тостером или еще чем-то меньше. Единственная папина слабость – техника. Которую я после случившегося запретила трогать. Она папина. Пусть ее много, но если он так хочет – так надо.
Восемнадцатого июля собрались члены Ордена, обменялись последними сведениями, все прошло на удивление мирно, хотя мы и не решали самые спорные вопросы – о Гарри и его жизни.
Просто констатация фактов, что Пожиратели пролезают во власть, есть случаи проявления их активности и Беллатриса задумала что-то плохое. И, кажется, вроде как было предположение, что она вместо Люциуса завербует Драко. Но оно только мелькнуло.
- С девятнадцатилетием,Зайка! – когда уже все ушли и Гарри я отправила спать, Сев, задержавшийся, обнял меня со спины. – С прошедшим праздником!
- Спасибо! – улыбнулась я. – Пусть и поздно, но спасибо!
- Я не мог раньше, был на собрании другого общества, в тот день. А потом Альбус все чего-то от меня хотел и не отпускал.
- Твой подарок лучший… - улыбнулась я, положив ладони на его руки, обвившие мою талию. – Но зачем опять так дорого? Мне всегда было неловко брать дорогое, даже от папы, ты же знаешь! - неправда. От папы нет, от Северуса - да, это уж слишком. Хотя, не скрою, это было очень и очень приятно… Лучший мой подарок за тот год.