- Как ты отметил, мы с тобой друг друга поняли, и, думаю, на большее нас вряд ли хватит, - невольно хмыкнул я. Милли, сидевшая у меня на плече, мыркнула. Гарри протянул мне руку, которую я крепко пожал.
- В общем, если уж что-то… Кэт мне рассказала и я все видел. Думаю, ужиться мы сумеем, - переглянувшись, мы вышли из кабинета, спускаясь к ждущим нас Кэтрин и Тому. Несмотря на огромную пропасть и взаимные претензии, кое-что общее у нас было. Кое-что с каштановыми кудряшками и покрытым шрамами личиком. Кое-что, безгранично дорогое для нас обоих…
…Уже вечером, приведя особняк в порядок при помощи пения Кэтти и нашей магии и улегшись наконец спать в гостевой спальне – с тем, что творилось в ее комнате, Кэт сил справиться уже не хватало, я прижал к себе измотанную девушку, вслушиваясь в звуки отдаленной майской грозы. Я прекрасно понимал, что трудности еще будут, что нам придется учиться жить без войны, что меня еще ждут разбирательства по поводу Метки и Беллатрисы. И все же самое страшное было уже позади… Впереди же ждали долгожданные покой и счастье… Даже для нас двоих (троих, подумал я, коснувшись ее животика) все самое страшное было позади… В какой-то мере мы оба вернулись с того света. Любовь, пережившая самое страшное и практически непоправимое, наконец-то получала право на спокойное существование. Хотя бы надежду на таковое в скором времени. Любовь, пережившая смерть…
Комментарий к Дарованный Поцелуй (Кэтрин), Любовь, пережившая смерть (Снейп)
(1) Линия - английская мера длины. 1 линия (line) = 6 точкам = 2,1167 мм
========== Когда закончилась война… (от третьего лица) ==========
Крик резал уши, когда мужчина опустился на колени рядом с девушкой, мгновение назад сжавшей крошечный с виду безобидный ингатус. И на долю секунды отпрянул, когда его взгляд упал на превращавшиеся на глазах в куски обугленной кожи и черные, потрескавшиеся, горелые кости, с которых слезала эта кожа, пальцы. По телу молодой женщины волнами проходила дрожь от чудовищной боли, которую она, понимал ифрит, испытывала. Преодолев секундное отвращение, мужчина коснулся ее на глазах сгорающей изнутри руки, сожженной уже по середину ладони, пытаясь разжать ее пальцы. И охнул, осознав, что ему просто не хватит сил разжать хватку такой судороги.
- Ну же, разожми пальцы, разожми, - прошипел он, тряхнув ее за плечо. В глубине голубых глаз светились желтые огоньки. – Разожми пальцы, - взывал он, сдавливая то, что оставалось от ее тонких бледных пальцев, краем глаза видя, что там, рядом, уничтожают Диадему, что там сходит с ума озверевший Димитр… Но это было где-то далеко, и женщина с длинными черными волосами, содрогавшаяся от ужасной боли, заходясь криком, в его руках была гораздо реальнее того, что было там, совсем рядом… Он прилагал неимоверные усилия, чтобы сдвинуть пальцы хотя бы на дюйм, чтобы этот чертов шарик, от которого в ее жилах сейчас кипела кровь, выпал. Если бы только она на миг открыла глаза, он сумел бы внушить ее подсознанию помочь.
Если бы она на миг открыла глаза…
Кровь пошла у нее носом, черная, спекавшаяся изнутри. Время, понимал мужчина, идет на секунды – фактически он уже сжимал в руках, разводя, останки сгоревших пальцев по самое запястье сожженной руки. Кончики ее пальцев обратились в пепел, с ладони сползали лоскутки горелой кожи, распространяя вокруг специфический неприятный запах заживо сгорающего человеческого тела, но злополучный ингатус оставался и делал свое черное роковое дело…
- Норси, помоги мне, - стиснув зубы от напряжения, Майкл бросил мимолетный взгляд на ее лицо. Девушка, словно услышав наконец его сквозь адскую боль и собственный крик, буквально на долю секунды открыла затуманенные страданием изумрудно-зеленые глаза. Этой мимолетной встречи взглядов оказалось достаточно, чтобы ифрит сумел проникнуть в ее подсознание, рукой продолжая с неимоверными усилиями разжимать сведенные судорогой сгоревшие пальцы, рассыпавшиеся в пепел. И, на долю секунды коснувшись ингатуса, с помощью пытавшейся теперь подсознательно разжать руку Хранительницы, вскрикнув от адской боли, пронзившей мгновенно почерневшие кончики пальцев, Майкл разжал руку Элеоноры. Точнее то, что от этой руки осталось. Женщина перестала кричать, очевидно, лишившись наконец сознания. И мужчина, едва успев обрадоваться тому, что вытащить дымящийся готовый вот-вот исчезнуть ингатус ему удалось, пришел в ужас. Он знал, что Хранители умирают с истинным первозданным обликом, не с той картинкой, что создают сами, не с тем, во что превращаются, получив ингатус, а с тем обликом, который дан им от рождения. Он словно слышал ее чуть язвительный голос там, у озера, когда они выручали Кэт.
«Какого цвета у меня глаза?» - тогда они были черными, и только двое на том берегу знали ее настоящий цвет глаз. Она и он. Там, у себя дома, он все-так не удержался и мельком проглядел пару ее воспоминаний. Знал о Дне Ягнят, знал, как она выглядела в день своего выпускного. И что тогда ее глаза еще были изумрудно-зелеными…
Но сейчас это был страшный и пугающий признак. Хранители умирают с истинным обликом, а у Элеоноры и лицо менялось на глазах. Бросив взгляд на лицо этой гордой, язвительной, сильной духом женщины, рисковавшей собой, чтобы помочь его любимой младшей сестренке, ифрит усмехнулся, бережно взяв ее на руки. Она оказалась неожиданно легкой и хрупкой.
- Ну уж нет, Норси, я безумно хочу стать одеялом с рюшечками и тебе придется выжить, чтобы его из меня сделать, - шепнул он, оглядевшись. Вокруг Кэтрин собралась настоящая толпа, но опасности для нее он не чувствовал. А судя по тому, сколько кругом нее людей, глядящих туда, на Кэт, отсутствие его и Элеоноры вряд ли быстро заметят. На Школе были разрушены все чары, какие только можно было разрушить, от новых щитов до старых, даже древних, барьеров. И в одном Димитр был прав – ифриты и люди с ифритской кровью трансгрессировать оттуда могли. Но вот люди без такой крови, валькирии и даже Хранители, не имевшие в роду ифритов – нет. Однако он – ифрит. Громкий хлопок, заглушенный гулом толпы рядом… Огромное светлое здание с большими окнами и зеленью зимних садов, в шесть этажей, полное суетящегося народа, запаха лекарств, жизни, смерти и болезней. Лучшая клиника Европы, в Италии. Лучшая магическая клиника, конечно…
***
Три томительных часа в ожидании, когда там, в Британии, Кэтрин наверняка все еще в гуще событий и центре внимания. Три часа операции, на которую Бутти отправили без лишних слов, увидев, в каком она состоянии. Но и бросить ее, не услышав хоть чего-то определенного, он здесь не мог… И сидел у операционной, вспоминая прошедшие ночь и день. Ему хотелось спать, он волновался за Кэтрин и уже несколько раз игнорировал в то же время ее вызов, понимая, что от «валькирии-мастера» ему потом влетит, осознание того, что им с отцом пришлось лично помочь Яди отойти в мир иной, а какой бы стервой Яди ни была, она была его старшей (родилась первой) сестрой и горечь от ее утраты осадком осталась на душе. Хотя, в чем в глубине души он себе признался, Кэтрин была ему ближе, чем родная сестра. Не будучи, если вспомнить реальное положение вещей, и кузиной, Кэт была для него ближе и роднее Ядвиги.
Там, за дверью, шла сейчас борьба. Внезапно ифриту вспомнился запах, который он ощутил дважды, в своем доме, собираясь на руках оттащить упрямую зельеварку наверх, и там, у озера, когда она прильнула к нему, неожиданно хрупкая, теплая и беззащитная. Ему наплевать было, как она выглядела, потому что он прекрасно знал, что и красивое лицо с черными глазами, и морда из ночных кошмаров – не настоящие. На самом деле она выглядела совершенно иначе… И сейчас он вдруг вспомнил запах ее волос. Настоящих, наверное, волос. Они пахли карамелью…
Что заставило его спасти жизнь женщины, которую в первые же минуты знакомства он прочно возненавидел, было для ифрита очевидно – она помогала Кэтрин. Ничто из того, что она сделала для сестры, не принесло валькирии ни малейшего вреда и даже пусть немного, но помогало. Тот обряд, ритуал крови, принес пользу – чары, наложенные на Кэтрин Димитром пусть и не исчезли, но сильно ослабли. В первую ночь, когда Кэт спала, пользуясь тем, что блок ее рассудка стал не столь прочным, Майкл тщательно изучил ее подсознание, и убедился, что влияние Чар Ярости стало меньше. И у Черного Храма… Нора задержалась, чтобы все же отдать Кэт столь необходимое Реддлу зелье. Задержалась, хотя это был для нее риск.