Когда Ник просигналил с улицы, она, не теряя времени, выскочила из квартиры. Шмыгнув в автомобиль, на радостное приветствие и вопрос о курсе следования Адель ответила:
— Охаё годзаймас! Держись в кильватер к серому бьюику, что сейчас появится из гаража, — и натянула парик — копну темных кудрей, сглаживающих резкие скулы.
— Эх! — этот звук, видимо, заменял веселую матерщину. — А может, просто купишь платье, займешься прической, маникюром?
— Платье? У меня уже есть одно — довольно непрактичное приобретение, и потом… Никому не поручу свои руки, — тут же она внутренне отругала себя за то, что поддалась его дружескому настрою. — Я отдаю себе отчет в том, что трачу на тебя слишком много. Я ценю твой профессионализм, Ник. И ничего больше, — произнесла она сколько не для него, сколько для себя.
Не прошло и двух минут, как из гаража показался автомобиль Эда. Такси Ника последовало за ним. Адель полностью доверилась его искусству вождения и могла отдаться размышлениям.
Античность, Греция, расцвет, боги и мифы… А Германия? Безутешная Ниоба, мать множества прекрасных сыновей и дочерей, возгордившаяся потомством и бросившая вызов богам! Твою надменность постигла жестокая кара — дети истреблены, от мала до велика.
— В последнее время я стала сомневаться в своих исторических познаниях. Ведь первым русским государем был германец?
Хотя что об этом мог знать невежественный шофер?
— Ты насчет варягов? — озарился улыбой Ник. — Правда. Они первые князья на Руси. Восточные славяне сами попросили их руководства.
Ах, да, ведь наш папа мог преподавать в университете, усмехнулась про себя Адель. Значит, история о сверхчеловеке, белокурой бестии, установившей господство над тупыми массами Востока, подлинна. Им не лгали.
Она рассеянно следила за автомобилем впереди.
— В Нью-Йорке много душевнобольных, — вспомнила она вчерашнее короткое путешествие на улицу.
— Ты поклонница евгеники?
— Да, — подивилась она его познаниям в очередной раз, — в ряду с Уэллсом, Шоу, Рузвельтом и Черчиллем.
— Уже подсчитала свой IQ? Самый высокий — у евреев и японцев.
— Самый низкий — у африканцев, — дополнила список Адель.
Ник легко поддержал тему морским фольклором:
— Пассажирка пристает к капитану: «А зачем на палубе мачта?». «Видите ли, если у нас кончится уголь, мы воспользуемся ею в качестве шеста, чтобы отталкиваться…». Кстати, о тех, у кого болит душа… — он указал ей на бездомных, спящих прямо на тротуарах — возвратившись с войны, солдаты погибли среди кастрюль и детей. Им было неуютно в семейной гавани, они пристрастились к выпивке, заложили ордена, и в конце концов нищенствовали. Быт легко расправился с непобедимыми героями.
— Эх, странный бьюик у этого парня, — заметил Ник. — С виду старенький, а двигатель внутри другой. Ты заметила, как он резко стартует, какая скорость? Он за секунду набирает сто узлов. Эх, не успеваю.
Город квадратных скал остался позади, автомобиль свернул к Бронксу, а там — к череде двухэтажных особнячков в пригородном стиле и протестантской церквушке. Толстые стены заборов, увитые пожухлой зеленью, неприступные чугунные ворота, скрывающие лужайки, пустые фонтаны и прохладные аллеи. Машина Эда замедлила ход.
— Трави кливер! — шепнула Адель, будто Эд мог услышать.
Такси Ника затаилось за поворотом. Адель видела, как Эд достал бинокль, приложил к очкам и стал вглядываться в окна одного из домов.
Странные делишки обделывала японская семейка в Нью-Йорке. Кто же такой Кен, откуда в Иерусалиме он узнал ее имя? Что связывает его с человеком-горой, если пол своей жизни Кендзи провел в Европе? Почему очутился там, кто научил его скакать, словно циркач, под брюхом лошади? И почему он выбрал для поселения Нью-Йорк, такой враждебный для японцев город. И он ли выбирал?
Адель приготовила блокнот.
— Что это за улица? Ник, тебе виден номер дома, которым так заинтересовался владелец «бьюика»? И каким образом можно узнать фамилию хозяина?
— Я выясню это для тебя.
— Не сомневайся, я оплачу твою услугу, — поспешила уверить его Адель. — Над чем ты смеешься?
— Да так, тебе не понять, — продолжал усмехаться Ник и подозвал проезжающего мимо газетчика-велосипедиста. — Кто живет в том доме?
— Рой Макартур, — ответил тот и, получив монету, покатил дальше.
— Вот видишь — Рой Макартур. Можешь поспать.
Но теперь Адель было не до сна. Солдаты генерала Дугласа Макартура оккупировали Японию: города были разрушены и разграблены, страна оказалась в нищете, у владельцев отняли земли, монополии ликвидировали, военных отдали под трибунал. Что же загадочный гость-гора потребовал от бедного Эда? Мести узурпатору? Убийства сына генерала?