После двух долгих дней, исполненных мукой, все разрешилось. Когда раздался телефонный звонок, я решила, что это звонят Билли, он позвал меня, я решила, что это Беки, и приготовилась излить ей душу.
Однако не успела я заговорить, как услышала мечтательный голос:
— Я не мог больше ждать.
— Простите?.. — спросила я удивленно.
— Это Александр. Я знаю, что вроде как не принято звонить сразу. Но я не мог больше ждать.
— Это глупейший предрассудок. А вдруг я переехала бы?
— За два дня?
— Прошло всего два дня? — Он рассмеялся. — Мне они показались годом.
Его слова были любовным письмом, дошедшим прямо до моего сердца. Я ждала, что он продолжит, но наступило молчание. Александр больше ничего не сказал.
Вот она, уникальная возможность пригласить его на Снежный бал. Самое худшее, что он сможет сделать, это повесить трубку.
Руки мои тряслись, и уверенность покидала меня вместе с потом.
— Александр, я хотела бы тебя кое о чем попросить.
— И я тебя тоже.
— Тогда ты первый.
— Нет, уступаю даме.
— Но ведь считается, что просить должны парни.
— Ты права.
Молчание.
— В общем, не хочешь ли ты прогуляться завтра вечером? — предложил он.
Я улыбнулась от восторга.
— Прогуляться? Это было бы замечательно!
— А о чем ты хотела попросить меня?
Я умолкла, поняла, что могу сделать это, и набрала дыхания.
— Не мог бы ты…
— Да?
— Э…
— Что?
— Любишь ли ты танцевать?
— Да, но я не думал, что в этом городе есть какие-нибудь хип-клубы. Ты знаешь о таком?
— Нет, но когда узнаю, обязательно тебе скажу.
— Замечательно! Тогда до встречи у моего дома после заката.
— После заката?
— Ты сказала, что предпочитаешь темноту. Я тоже.
— Надо же, не забыл.
— Я ничего не забываю, — сказал он и повесил трубку.
17
Чудесное свидание
Сегодня мое первое свидание!
Правда, глупая Беки заявила, будто бы оно уже состоялось за ужином в особняке, но я с ней не согласилась. Сегодня вечером мы пойдем гулять, посмотрим кино, сыграем в мини-гольф, выпьем содовой в кондитерской Ширли. Я весь день проболтала с Беки, гадая о том, куда он меня поведет, во что будет одет и когда меня поцелует.
Меня одолевало такое волнение, что весь путь до железных ворот, где у нас с Александром была назначена встреча, я проделала бегом. Мама точно обалдела бы, узнав, что у ее дочурки свидание с юношей, который живет в доме с привидениями. Страшно было подумать о том, что он появится у моей двери, а отец будет задавать ему вопросы о теннисистах и его планах относительно поступления в колледж. Так что я вынуждена встречаться с моим Ромео на его балконе.
А вот и он!
Александр стоял опершись о железные ворота, весь такой сексуальный, в черных джинсах и черной кожаной куртке, с черным рюкзачком.
— На пешую прогулку? — спросила я.
— Нет, на пикник.
— В такой час?
— А есть ли время лучше?
Я с улыбкой покачала головой.
У меня не было ни малейшего представления 0 том, куда поведет меня Александр, зато мне совсем нетрудно было представить реакцию наших занудных земляков, которые увидели бы нас.
— Неужели это тебя не раздражает? — спросила я, указав на надпись, сделанную на воротах.
Александр пожал плечами.
— Джеймсон хотел это закрасить, но я ему не разрешил. Что для одного гадость, для другого шедевр.
Он взял меня за руку и повел по улице, ни словом не обмолвившись о наших планах на сегодняшний вечер. Впрочем, мне было до балды, куда мы идем, пусть и на расстояние в миллион миль, лишь бы он был со мной.
Мы остановились у городского кладбища.
— Вот мы и пришли, — сказал Александр.
Меня вообще никогда не приглашали на свидание, а уж тем более в подобном месте. Городское кладбище существовало лет двести. Я уверена в том, что тогда, в годы покорения Дикого Запада, наш Занудвилль вовсе не был таким занудным. В нем было полно всего интересного — крохотные лавки, салуны, ковбои, картежники и эти викторианские дамские ботинки с высокой шнуровкой.
— Ты приводишь сюда всех своих девушек? — спросила я.
— Ты боишься? — спросил он.
— Я играла здесь в детстве, но днем.
— Это кладбище, пожалуй, самое живое место в городе.
Слухи оказались верными. Александр действительно приходил на кладбище по ночам.
Кладбищенские ворота были заперты, чтобы перекрыть доступ праздным бездельникам, склонным к вандализму.