— Отличная идея. Давай так и поступим.
— Я пошутила, — сказала Либби.
К тому времени, когда тетя была готова, а я приняла душ и оделась, от утра уже мало что осталось. Тетушка представляла собой полную противоположность моему папе, пунктуальному аккуратисту. Если он повсюду являлся заранее, то она — в последнюю секунду, да и то если повезет.
В общем, убедить тетушку отправиться на кладбище и лакомиться вегетарианскими сэндвичами среди могильных памятников мне не удалось. Зато она по моей просьбе внесла изменения в свою программу. Посещение художественной галереи мы решили заменить походом в Историческое общество. Я вытащила дневник из чемодана, положила его в свой рюкзачок, и мы наконец вышли из дома.
Историческое общество Занудвилля располагалось в здании церкви конца девятнадцатого века, начисто лишенном призраков. Я побывала там всего один раз, во время школьной экскурсии, и большую часть времени провела, разглядывая надгробия на кладбище, пока учитель не обнаружил мое местонахождение и не пригрозил сообщить родителям.
Историческое общество Хипарьвилля оказалось гораздо интереснее. Оно было расположено в двух железнодорожных пульмановских вагонах, стоящих на старом вокзале.
Пока я рассматривала фотографии викторианских домов, настоящие меню из «Закусочной Джо» и старые письма, из второго вагона вышла рыжеволосая женщина в желто-зеленом брючном костюме, сандалиях в тон и с прической в духе «Этой девчонки».[14]
— Чем я могу вам помочь? — спросила она.
— Ко мне приехала племянница. Она хочет написать доклад о наших исторических особняках, — сказала тетя Либби, всматриваясь в черно-белые фотографии трамваев, которые висели рядом с аварийным тормозом.
— Что ж, вы обратились по адресу, — сказала эта дама и сняла с полки какую-то книгу.
— Меня интересуют заброшенные дома, расположенные неподалеку от кладбища.
Женщина посмотрела на меня, как на привидение.
— Странно. На днях сюда заходил человек, который интересовался тем же самым!
— Правда? — спросила я с удивлением.
— Может, это был Маршалл Кеннер? — осведомилась тетя Либби. — Он исполняет главную роль в «Дракуле».
— Нет, Маршалл приходил раньше в этом месяце. Это был незнакомый джентльмен, приезжий.
Я навострила уши. Хозяйка всего этого старья достала еще несколько книг и стала их листать, в то время как тетя Либби осматривала музей.
— Вот особняк Лэндфорда, — указала женщина. — Он находится в самой северной части города. А усадьба Кинсли расположена в восточном направлении.
Я внимательно изучила все фотографии, гадая, на чем мог бы остановить свой выбор Джеймсон. Ни один дом даже отдаленно не напоминал особняк, стоявший на Бенсон-хилл.
— А каким домом заинтересовался тот человек? — спросила я шепотом.
Музейная дама как-то странно посмотрела на меня.
— Ты же собираешься писать доклад о том, что нравится тебе.
Я снова принялась вглядываться в фотографии, на которых красовались особняки, один другого величественнее. Я записала их названия и адреса на обратной стороне буклета Исторического общества и поняла, что на то, чтобы обойти их все, мне не хватит весенних каникул.
Я уже собиралась закрыть книжицу, но заметила краешек закладки, торчавший ближе к ее концу. Когда я открыла заложенную страницу, у меня перехватило дыхание. С черно-белой фотографии на меня смотрел мрачный величественный особняк девятнадцатого века, с чугунной оградой и высокой мансардой с крохотным окном. Я мысленно представила себе привидения, притаившиеся за занавесками, слишком робкие, чтобы попасть в кадр.
Под фотографией была надпись: «Особняк Госуэлл».
— Что это? — спросила я женщину, расставлявшую книги на полке.
Она бросила взгляд на фотографию.
— Я не стала его упоминать, потому что он находится на окраине города и заброшен уже много лет.
— Это само совершенство! — воскликнула я.
— У него таинственный вид. Так и сказал тот джентльмен.
Женщина записала адрес и вручила его мне.
— Он находится на Леннокс-хилл, в самом конце дороги.
На выходе я опустила пожертвование в кружку с надписью «Фонд друзей музея».
— Мило с твоей стороны, — сказала на это тетя, когда мы шли через парковочную площадку к закусочной «Пятьдесят любимчиков».
— Я не пожалела бы для этой дамы всех средств из моего образовательного фонда.
8
Тетя Либби собиралась в театр, солнце клонилось к закату, я сидела на постели, скрестив ноги, и делала заметки в дневнике.