Тилли бросилась вон из комнаты, а Джиневра прошла во внутренние покои. Она зажгла свечу и, сев на кожаный складной стул, уронила руки на колени, закрыла глаза и сосредоточилась.
В таком положении ее и застали поспешившие на ее зов слуги. Их лица были мрачны. Они уже знали истинную причину приезда Хью де Боукера в Мэллори-Холл, однако скрывали ее от остальных домочадцев.
– Лорд Хью хочет, чтобы мы были готовы к отъезду послезавтра с восходом, – без предисловий начала Джиневра. – Думаю, нет надобности объяснять вам, что произойдет, если нас с эскортом доставят в Лондон. – Все согласно закивали. – Поэтому я и девочки должны спрятаться, чтобы он нас не нашел. Я тайно уеду в Колдон – там у меня дом, оставшийся от отца. Полагаю, лорду Хью нас не найти – уверена, он даже не знает о существовании этого дома.
– Да, миледи. О нем никто не знает, – сказал Краудер. – Туда долгие годы никто не заезжал. – Он задумчиво покачал головой. – Не знаю, в каком он состоянии.
– А разве там нет сторожа?
Лицо Краудера приняло озадаченное выражение.
– Есть, леди Джиневра, но я давно с ним не виделся. У меня много других дел, других поместий…
– Да, понимаю, – перебила его Джиневра. – И это только к лучшему. Туда день пути. Никому и в голову не придет искать нас там. – Помолчав минуту, она продолжила: – Я бы хотела, чтобы вы все поехали со мной. – Она внимательно вглядывалась в их лица. – Но я не буду настаивать, если вы решите, что у вас не хватит сил для этой ссылки. Там нас ждет совершенно другая жизнь, отличная от той, к которой мы привыкли. – Она обвела рукой уютную и красиво обставленную комнату, свидетельствовавшую о богатстве ее хозяйки.
– Господь милосердный! – воскликнула Тилли. – Цыпленочек, неужели ты решила, что мы оставим тебя и девочек!
Остальные дружно поддержали старую камеристку.
– Вы должны все хорошенько обдумать. У хранителя печати длинные руки. Надеюсь, что он, заполучив большую часть моих земель и состояния, не будет особо усердствовать в поисках. Надеюсь, но не уверена.
– Мы вас одну не отпустим, – сказал Краудер. Джиневра облегченно вздохнула. Если они будут с ней, значит, она справится.
– Не могу передать, что это значит для меня, – радостно улыбнулась она. – Честное слово, даже не знаю, что бы я делала без вас.
– Но как, миледи, нам это осуществить? Как сбежать, если у ворот стоят лагерем люди лорда Хью? – спросил Грин.
– Я уже думала над этим и не вижу способа выбраться из дома незамеченными. Поэтому мы поступим так: Тилли, я и девочки отправимся в путешествие с лордом Хью. Я скажу ему, что вам понадобилось больше времени на сборы и заготовку провизии и что вы последуете за нами, как только сможете. Я попытаюсь уговорить его поехать дорогой на Дерби, а не на Честерфилд – дорога на Дерби проходит ближе к Колдону. Если получится, то к концу второго дня мы будем проезжать мимо Кедлстона, а оттуда всего ночь пути до Колдона. – Джиневра замолчала, и все закивали, одобряя ее план. – Как только мы уедем, – продолжила она, – мастер Краудер и магистр соберут все, что нам понадобится для нормальной жизни в Колдоне. Что касается вас, Грин, то мне нужно, чтобы вы следовали за нами на безопасном расстоянии. На вторую ночь, когда мы разобьем лагерь около Кедлстона, мы сбежим. Не знаю пока, как мы это сделаем, все зависит от того, где лорд Хью прикажет разбить лагерь. Но я уверена, что нам удастся сбежать.
На самом же деле в этом Джиневра была уверена меньше всего, просто она не могла придумать ничего лучше.
– Да, а я буду ждать вас, – закончил за нее Грин.
– Разумеется, мы не можем путешествовать без вооруженного эскорта, особенно ночью. Если наше исчезновение сразу не обнаружат, мы к утру доберемся до Колдона. Если обмотать копыта лошадей тряпками, мы сможем бесшумно проезжать через лежащие на нашем пути деревни.
– А я буду ехать сзади, заметая следы, – сказал Грин. – Для этого достаточно одной хорошей ветки.
– Мы исчезнем, как привидения, – проговорила Джиневра, – ночью и без следа. – Она кивнула. Ну что ж, план неплох, да и другого у нее нет.
– А какова моя роль, леди Джиневра? – осведомился магистр, с тревогой глядя на свою госпожу.
– Вы должны позаботиться о книгах, – ответила Джиневра. – Вам лучше, чем кому-то еще, известно, как их упаковывать и перевозить.
Погрузившись в размышления, магистр опять втянул щеки и стал похожим на карпа.
– Да, – наконец сказал он, – я смогу упаковать их.
– Тогда все, – подытожила Джиневра. – Я искренне благодарна вам. – Она встала, подошла к угловому комоду и, достав оттуда кожаную фляжку и кубок с двумя ручками, вернулась к столу. – Давайте выпьем за успех нашего предприятия.
Вино было темно-сливового цвета, крепленное коньяком. Его хранили для особых случаев. Джиневра наполнила кубок, отпила из него и передала магистру.
Каждый выпил по глотку. В комнате царила тишина: все понимали, что рискуют жизнью. Если их предприятие провалится, их обвинят в измене и осудят за то, что они способствовали побегу подданного, которого везли в Лондон по приказу короля, дабы лорд – хранитель печати и глава государства могли предъявить ему обвинения.
Глава 8
– Мы едем в Лондон! Мы едем в Лондон! – напевала Пиппа, танцуя в галерее. – Здорово, правда, Пен? – Повернувшись, она протанцевала к сестре, следовавшей за ней.
Пен была настроена не так оптимистично. Конечно, подобная перспектива привлекала ее, и она испытывала легкий трепет при мысли, что ей предстоит провести немало времени в обществе Робина. Однако она почувствовала, что под внешней бодростью матери, радостно объявившей о предстоящем путешествии, кроется беспокойство.
Мать вызвала их в свои внутренние покои – к подобной формальности она прибегала только в важных случаях. Она улыбалась, когда они, встревоженные, вошли в комнату, и постаралась внушить им, что путешествие будет не только интересным, но и поучительным. Она пояснила, что в Лондон нужно ехать для того, чтобы в суде заявить о своих правах на спорную землю. Лорд Хью и его люди будут охранять их во время путешествия. Она сказала, что им очень понравится Лондон. Хотя она сама там никогда не была, она много читала о реке Темзе, о толчее на улицах, о красивых особняках придворных и о дворцах короля Генриха в Гринвиче, Хэмптон-Корте и на Уайтхолл. Они обязательно их увидят, пообещала она.
Однако Пен заметила тень грусти в улыбке матери – точно такая же улыбка появлялась у нее тогда, когда Стивен Мэллори начинал буйствовать. Со дня его смерти мама больше никогда так не улыбалась, до тех пор, пока не приехал лорд Хью со своими людьми. Пен не понимала, зачем столько суетиться вокруг земли, которая им не нужна. У них и так всего довольно.
– Ну, скажи что-нибудь, Пен! – потребовала Пиппа, выводя сестру из задумчивости. – Ты так и не сказала, что это будет здорово!
– Какая же ты еще маленькая! – пренебрежительно проговорила Пен.
Пиппа обиделась:
– Сама такая!
– Я не болтаю без умолку.
– Но разве ты не хочешь побыть с Робином? Представляешь, несколько недель ехать вместе! Уверена, хочешь. – Пиппа положила руку на локоть сестры. – Я не буду тебе мешать, честное слово.
Пен против воли улыбнулась:
– Будешь. Ты просто не сможешь не мешать. Пошли, мама просила, чтобы мы помогли Нелл упаковать наши вещи.
– Во время путешествия мы не будем заниматься с магистром! – восторженно объявила Пиппа. – Неужели ты этому не рада?
Пен понимала, что Пиппа еще мала, поэтому искренне радуется перерыву в занятиях, однако их маме будет недоставать ученых бесед с магистром и совместных чтений в кабинете. Ведь нельзя читать сидя верхом на лошади, а магистр такой плохой наездник, что забудет обо всем и станет думать только о том, как бы не свалиться. Пен хихикнула. Магистр на лошади выглядит так же, как мокрый мешок с мукой. Получается, что лорд Хью – единственный взрослый, с кем мама может вести беседы.