7
Первая «полевая миссия» Лорен с командой из «Ангелуса» состоялась в пятницу вечером. Это была вторая неделя августа. Она, Йоханнес, Раким, Алекс и еще несколько человек отправились на Адмиралс-Роу — улицу, представлявшую собой череду полуразрушенных домов, огражденных железным забором; забор не помешал местным превратить дома в стрельбища. Здания были ужасно старыми, в воздухе висел запах гнили. Внутри воняло испражнениями; приходилось переступать через тела полуодетых и валявшихся без сознания людей.
Пока остальные рассеялись, пытаясь определить, можно ли кого-то уговорить пойти с ними, Йоханнес склонился над невысокой блондинкой в футболке с логотипом Нью-Йоркского университета. Выглядела она так, словно лежала здесь уже несколько дней.
— Эй, как тебя зовут? — спросил он.
— Дана, — невнятно пробормотала девушка; ее ресницы дрогнули.
— Послушай, Дана. Мы из «Ангелус-хауса», можем предоставить тебе койку на ночь. Хочешь?
В ответ она попыталась расстегнуть Йоханнесу ширинку.
— Слышь, а белого у тебя нет? Если дашь, я что хочешь тебе сделаю.
Лорен представила на месте этой девушки Карлу и как та предлагает свое тело любому, кто сможет ей обеспечить еще час-другой кайфа. Захотелось дать девице пинка, а не спасать.
— Ну-ну, Дана. Мы отвезем тебя в одно место, где ты сможешь прийти в себя, — невозмутимо отвечал Йоханнес. — Ребята, давайте ее в фургон. Посмотрю, нельзя ли забрать кого-нибудь еще.
Алекс и Раким закинули руки девушки себе на плечи и, осторожно переступая через битые бутылки и ржавые шприцы, повели ее к машине.
— Что это было? — вздрогнув, воскликнула Лорен.
— Что «это»? — удивилась Алекс.
— Я слышала крики.
Алекс склонила голову набок и посмотрела на небо:
— Птицы, наверное.
Лорен увидела силуэты птиц на фоне ночного нью-йоркского неба, затянутого вечным смогом. Они показались ей гигантскими, словно летающие ящеры. Такого не может быть, думала она, глядя, как они снижаются и исчезают за погруженными во тьму ветхими зданиями.
— Вот дерьмо! Ты видела это?
— Извини, нет. Я тут была немного занята с Даной, — проворчала Алекс, и они с Ракимом погрузили тело в фургон.
— Ничего себе птицы были! Прямо орлы какие-то!
Раким изогнул бровь:
— Ты что! Это настоящие нью-йоркские голуби. Ну, все. Мы готовы ехать.
— Боже мой! — в ужасе завопил кто-то, но Лорен не поняла, откуда донесся крик, а Раким уже заводил мотор.
— Килиманджаро. Пора ехать. Ты с нами или остаешься?
— С вами. — Она захлопнула дверь и села, не глядя назад.
— Теперь мы сами с ней разберемся, — сказал ей Раким, когда они вернулись в «Ангелус».
Они с Алекс поволокли Дану во тьму страшной комнаты, а Лорен завела новое дело и положила его в ящик к Йоханнесу, чтобы он заполнил анкету. Потом она посидела с новичками в общей комнате, где шла киношка про вампиров, и сама не заметила, как задремала. Проснулась она через два часа в одиночестве; ее охватили тревога и злость на Йоханнеса за то, что он не пришел за ней.
— Забудь об этом, — сказала Лорен себе, спустилась по лестнице в подвал и толкнула тяжелую дверь.
В коридоре было темно, лишь где-то на потолке, за углом, там, где коридор разветвлялся, она заметила умиравшую флуоресцентную лампу, мигавшую через короткие промежутки. Здесь не было воодушевляющих плакатов и фотографий улыбавшихся подростков — мрачно, как в советском многоквартирном доме. Она услышала доносившиеся из-за дверей странные звуки — рычание и какое-то бульканье, словно там кормили зверей. И что-то еще — непрерывное жужжание, исходившее явно не от мигавшей лампы. От этого звука у нее мурашки побежали по коже. А потом раздался громкий, пронзительный крик боли, сменившийся отчаянными рыданиями. Урчание приближалось. Лорен замерла под лампой, напуганная до смерти, будучи не в состоянии пошевелиться. На стене возникла какая-то тень; она росла, затем уменьшилась, и появилась девушка с завязанными в хвост волосами. Девушка, пританцовывая под музыку, гремевшую из наушников, толкала перед собой швабру и большое желтое ведро на колесиках. Вода была почему-то очень темная, фартук и перчатки девушки покрывали странные пятна.
— Что вы здесь делаете? — спросила девушка с сильным нью-йоркским акцентом, перекрывая грохот музыки. — Сюда нельзя ходить. Вы мешаете мне убираться.