— Если… Если мы просто разделимся…
— Если мы разделимся — Ковен перестанет существовать, — рыкнула верховная.
Оппонентка вздрогнула, отвернулась и нервно закусила нижнюю губу. Кажется, вся спесь из этой девчонки выветрилась.
Преподобная уж вобрала полную грудь воздуха, чтобы отдать точные распоряжения, как красноволосая оскалилась, глянула на верховную решительно и выпалила:
— Может, Ковену и не стоит больше существовать? — остальные застыли, словно бы обратились в камень, и недоуменно, кто с восторгом, кто с сочувствием, кто с негодованием уставились на молодую ведьму, решившуюся поспорить с преподобной, — Ковен должен был защитить нас. А вместо этого мы стали дичью для проклятых рыцарей!
Верховная ощутила, как в груди закипает необузданная ярость, как покалывает пальцы электричество — магия норовила вырваться наружу и испепелить дерзкую девчонку. Глаза застелил белый гнев, ведьма вскинула руку, готовясь нанести удар, наказать, наказать самым ужасным образом, эту красноволосую девицу и заодно напомнить остальным, что спорить с ее решениями не стоит…
Как вдруг она вздрогнула, пронзенная идеей. Ковен должен был защищать ведьм, но… Зачем ему защищать крыс, бегущих с корабля?
Они и так уже оказались в самом плачевном состоянии. Если в момент рассвета Ковену для роста могущества нужно было как можно больше новых членов, то сейчас… Следует оставить только самых лучшх, самых преданных. Это они помогут ей поднять Ковен с колен. А остальные… Пускай идут. Это будет даже на пользу.
— Что ж, — верховная подняла голову, чтобы оглянуть протестующую свысока, — если кто-то из вас хочет уйти — уходите.
Девушки насупились, нахмурились.
Они не поверили. Почуяли подвох. Не зря. Но вряд ли кто-либо из них догадается, почему их так просто отпустили.
— Идите! Я даю вам единственный шанс это сделать. Потом… За попытку сбежать вы поплатитесь.
Красноволосая стояла мгновение нерешительно. Вдруг в ее глазах что-то вспыхнуло, она сжала руки в кулак и стремительно зашагала к выходу. По инерции несколько девушек последовали за ней. Еще две-три помялись, но в итоге незаметно скрылись.
Дверь в келью громко хлопнула за последней. Послышалось протяжное эхо их шагов.
— Преподобная… — раздался писклявый голос приближенной, которая после смерти Розенды стала правой рукой верховной ведьмы, хоть и раздражала ее, — зачем?..
— Пускай уходят. Рыцари отвлекутся на них. Пока будут вырезать этих предательниц — мы все сделаем.
— При всем моем уважении… — она рискнула подойти, — но что мы сделаем?
Беспокойные взоры оставшихся ведьм устремились на нее. Они ждали. И сейчас… Кажется, снова начали ей верить.
— Мы вернем Сердце Зимы.
— Вернем? — на лице черноволосой колдуньи отразился восторг, однако в глазах блеснуло сомнение, — но как? Ведь Сердце обманом забрала Гретта… И ее больше нет.
— Мы создадим новую Гретту, — верховная горделиво расправилась и ухмыльнулась. Да. Этот план может сработать. Ария ни за что не догадается… — и у меня уже есть кандидатура на ее место…
Глава 1. Предвестие
— Скажи, у тебя есть имя? — спросив, Катрина тут же ухмыльнулась. Почему она только сейчас решила узнать?
— Имя? — Хозяин искренне удивился.
— Мне казалось, — леди Догейн остановилась, развернулась к нему, но посмотрела не в глаза, а на чудную долину, раскинувшуюся за его спиной, — что Хозяин — титул. Не могут же тебя на самом деле так звать! — девушка перевела взгляд на его лицо и, различив легкое недоумение, шутливо нахмурилась, — только не говори… Это действительно твое имя?!
Фейри усмехнулся, качнул головой, как бы говоря: «Нет». И тут же прибавил:
— У меня есть имя. Но, боюсь, никто из людей не способен ни произнести его, ни услышать.
— Как это?
Он подал ей руку, предлагая спуститься к долине. Катрина без стеснения позволила его пальцам сжать ее тонкую хрупкую кисть.
Хозяин осторожно повел ее к склону холма. Снег, что держался, казалось, множество веков, неохотно оттаивал. Всюду черную мокрую землю покрывали белые пятна, искрящиеся под лучами молодого солнца. Однако сквозь них уже пробивались на вид нежные, но притом самые храбрые из цветов — подснежники.
— Мое имя можно услышать, когда его произносит природа, — вниз по склону он двигался крайне осторожно. Повелителю снега и льда было непривычно чувствовать под ногами вязкую скользкую почву, — его провывает бушующая метель, пропевает ручей, только оттаявший ото льда, выкрикивают гнездящееся птицы и шепчут опадающие красные и желтые листья.