Артур искренне надеялся, что Ария справится, а воображение, впрочем, вырисовывало перед ним будущий провал. Тогда Натаниэль останется принцем, убедит короля, что Артур действительно виновен, в довесок казнят и Арию, а на отца падет гнев монарха за обман… А Катрина… Хозяин слинял, а она останется одна с внебрачным ребенком? Если не умрет до его рождения…
Когда Ария начала вычерчивать в земле перед вепрем колдовские символы, сэр Догейн подумал: «Небеса! Хоть бы она справилась…». Он нервно закусил нижнюю губу, вдруг осознав: просить у Небес, чтобы ведьма удачно провела черный ритуал — как-то слишком.
Катрина же… Катрина почему-то не сомневалась. Ария много натворила… И это значило не только то, что она ужасный человек, но и то что она действительно сильная ведьма.
Сердце леди Догейн дрожало и то дело болезненно сжималось не от боязни провала ведьмы, а от страха перед ее успехом.
Как только Лансер окажется расколдован… Их ждет тяжелый разговор.
Она представляла себе этот момент. Когда только узнала про его превращение в вепря. В то время она собиралась честно сказать, что полюбила Хозяина, что он в действительности на так страшен, как говорят легенды, но сейчас… Сейчас она была им брошена, не просто забыта, а объявлена главным врагом. Да еще и… Да еще и ребенок.
Девушка невольно уложила руку на живот, и ей почудилось, всего на мгновение, будто нечто в ее чреве дрожит и набирает тепло точно так же, как и Сердце Зимы.
И Катрина вдруг поняла: все это уже неважно. Неважно, что скажет Лансер, и что придется сказать ей.
Главное — узнать, как можно справиться с опасностью, которой грозит ей беременность. Справиться так, чтобы сохранить ребенка…
Ария закончила исписывать землю рунами и знаками и перешла к самому ритуалу.
Снять сильное проклятье порой бывает в разы сложнее, чем наложить его. Впрочем… Это не касается тех, кто создал это заклятье.
К ним оно относится с послушанием верного пса.
Руки ведьмы объял яркий магический свет, и надписи на земле тоже загорелись. Вепрь наморщился, замотал головой и попытался еще раз выбраться из пут… Ария приводила его в ужас, а ее магия — в безумие.
Зверь попытался встать, и ветки с корнями, державшие его, затрещали. Рыцари серебра, как один, вздрогнули и потянулись к мечам. Валента вскинула руку, молча приказывая всем сохранять спокойствие и бдительность.
Свет длинными щупальцами протянулся от рук Арии к кабаньей морде и, словно был материальным, вцепился в его толстую шкуру и заставил замереть.
Эти лучи будто бы впились в его плоть, начали разбухать, как пиявки высасывающие кровь…
Вдруг вепрь запрокинул голову и протяжно испуганно завизжал. Ария крепко стиснула зубы, сама сдерживая крик.
Вопль зверя начал становиться тише, слабее, выше.
Катрина вздрогнула невольно, внезапно осознав: вепрь уменьшался в размерах. Сперва незаметно, а потом — стремительно быстро, будто тающая под пристальным взглядом солнца льдинка.
Одновременно с уменьшением, начала исчезать шерсть, врастая обратно в кожу. Голова стала круглой, морда — сплюснутой, лапы удлинились, торс приобретал человеческие черты.
Леди Догейн стоило только моргнуть, как вепрь окончательно исчез, а на его месте остался бледный, измученный, но по-прежнему сильный и прекрасный принц.
Он был совершенно голым. Сидящим на коленях, опустившим руки, как забытая ребенком кукла.
Вдруг он вздохнул как-то болезненно и рухнул наземь.
Размунд тут же метнулся к нему.
— Лансер? — всеобщее молчание нарушил крик короля.
Он стоял на отдалении, недоуменно наблюдая, как вассал приподнимает принца, проверяет его сердцебиение, а потом — хлопает по щекам, чтобы тот проснулся.
— Небеса… — кажется, он все же поверил. Монарх уж бросился к сыну, но, сделав лишь два шага, резко остановился и посмотрел на Арию. Если принц действительно был превращен в вепря… То Гронсейн действительно во всем виновна, — ты…
— Я вернула его обратно. Как и было оговорено, — она невольно потупила взгляд и отпрянула.
— Схватите эту гадюку, — не усомнившись ни на секунду, приказал король, — заприте в звериной клетке.
Двое воинов из его сопровождения тут же налетели на ведьму, вскрутили и поволокли в сторону лагеря. Ария так оторопела, что не додумалась даже сопротивляться, не смогла даже выкрикнуть слова протеста.
— Но вы же… — Артур грозно нахмурился и уж налетел на монарха, но Винсент вовремя его остановил.
— Я склонен верить, что слова вашего отца о вашей невиновности — правда, — процедил король, тяжело осматривая взбаламученного рыцаря, — но я еще не принял окончательного решения. Надеюсь, вы не собираетесь мешать мне в этом, сэр Догейн?