Во дворе дома номер четыре вдоль тротуара было припарковано несколько машин, но серый "опель корса" с номером, который мне дал Лом, я заметил сразу и сходу въехал в узкое пространство между ним и "жигулями". Когда передние колеса встали на бордюр, я круто вывернул руль, и "крайслер" встал впритык под углом между машинами.
Теперь можно было убедительно изобразить начинающего водителя, который попал в затруднительное положение. Я не стал глушить мотор, включил аварийную сигнализацию, зашел в подъезд и поднялся на первый этаж.
Мне открыл невысокий человек, на котором из одежды были только шорты, коротко постриженный, с мутными невыразительными глазами, серым лицом, покрытым веснушками, напрочь уничтожающими все возрастные признаки, отчего человеку можно было дать пятнадцать лет и тридцать пять с одинаковой уверенностью. Он что-то жевал, опираясь на дверную ручку, и в его позе угадывалось нетерпение, словно я оторвал его от женщины или футбольного матча.
– Чегизов? – спросил я, кидая взгляд на дыру в двери, где обычно висит номер квартиры.
– Да, – ответил человек сразу же и уверенно. Мне показалось, что он вот-вот пригласит меня зайти и посадит за стол.
– Твоя машина… – сказал я и кивнул в сторону наружной двери. – Не мог бы ты отогнать ее на пару метров? У меня проблема с парковкой.
Он кивнул и в чем был вышел на лестничную площадку. Я пропустил его вперед. Юрий Юрьевич был на целую голову ниже меня, и когда он прошаркал мимо, я увидел его усыпанное веснушками темя.
Остановившись под козырьком подъезда, Чегизов посмотрел на мою машину, которая в сравнении с его выглядела как вражеский танк на курской дуге, покачал головой и снисходительно произнес:
– Эка ты ее зафундолил! Садись за руль и сдавай потихоньку назад.
– Ты поможешь? – спросил я.
Низкорослый Чегизов, почувствовав вдруг свое бесспорное превосходство, охотно кивнул и решительно пошел под дождь. Он встал между "крайслером" и "жигулями" и приподнял руки, как дирижер, готовый манипулировать оркестром.
– Машинь на меня! – крикнул он.
Я сел за руль, перевел рычаг скоростей в положение "R" и, поймав в прицел зеркала веснушчатое лицо, мягко прижался бампером к животу Чегизова. Он инстинктивно подался назад и в ту же секунду оказался в ловушке, зажатый с двух сторон машинами.
Я заглушил мотор, потуже затянул ручник, отключил освещение и вышел из машины.
– Ты что, дуранулся? – крикнул из темноты всерьез перепуганный Чегизов, упираясь руками в заднее стекло "крайслера". – Я же сказал: потихоньку! Какого черта ты надарбанил на газ!
Я вытянул вперед руку, пытаясь просунуть ладонь между бампером и животом Чегизова.
– Дышать можешь? – спросил я.
– И дышать, и наоборот тоже могу, спасибо господу…
– А говорить?
– Нет, только матом ругаться, – ответил Чегизов. – Мне кажется, тебе от меня что-то надо… Послушай, а ты ручназуть не забыл?
– Какой интересный у тебя язык, – заметил я. – Но тебе будет все равно, если ты не ответишь на мой вопрос, – пообещал я.
– Хорошо, что не успел сожрать ужин, – пробормотал Чегизов, опустив голову и глядя на свой приплюснутый живот. – Какой вопрос? Не резинь, пожалуйста, а то кишки уже наружиться хотят!
– На спасательной станции "Массандры" ты взял информацию о гибели Нефедова. Дальше!
– Все ясно! – кивнул Чегизов. – Сейчас расскажу. Но теперь у тебя появится проблема, как закрыть мне рот.
– Это твоя проблема, – поправил я.
– Понял. Тогда я коротко и по существу. Во-первых, я уже объяснял и главному, и дежурному выпускающему, что моя ошибка – вовсе не ошибка, а тактичный по отношению к спасателю шаг. Если заявить, что Нефедов умер у него на руках, то это можно истолковать не в пользу спасателя. Не сумел оказать первой медицинской помощи, был пьян, допустил преступную халатность и тэ дэ…
– Постой! – перебил я его. – Ты что – журналист?
Чегизов, насколько ему позволял двухтонный "крайслер", пожал плечами и неуверенно произнес:
– Во всяком случае, до сегодняшнего вечера я им еще был.
– Что ж ты мне сразу не сказал! – воскликнул я, уже другими глазами глядя на маленького человечка, зажатого между машинами, и кинулся за руль.
Чегизов не успел испугаться, как я проехал на полметра вперед и открыл дверь, приглашая его сесть со мной рядом.
– Извини, сказал я, – когда он оказался рядом. – Я не за того человека тебя принял.
Чегизов рассматривал огни приборной панели.