— Саша, свободная комната для нашей гостьи имеется? Отлично, будь добр, отведи девочку.
Посмотрела на плачущую девушку. Словно маленький воробышек после дождя она тряслась мелкой дрожью, тонкими пальцами вцепилась в собственные коленки. Даже посочувствовала бы ей, если бы во мне осталась хоть капля жалости и совести.
Дверь открылась, и мужчина позвал Вику:
— Вставай, пойдём в твою комнату.
— Саша, — обратилась я к нему. — Проследи, чтобы Виктория хорошо поела и помылась — и сразу спать. Завтра насыщенный день.
— Конечно, Маргарита Николаевна. Не беспокойтесь, сделаем всё в лучшем виде, — ответил он.
— Иди, тебе нужен отдых, — обратилась я к ревущей девчонке.
***
Вика.
На плохо слушающихся ногах я пошла прочь из кабинета, еле разбирая дорогу сквозь пелену слёз, и молча следовала за ведущим.
Проведя меня по коридорам, мужчина открыл дверь одной из комнат:
— Входи.
Я зашла внутрь, Саша зашёл следом и достал ключ.
— По всем вопросам, если что-то нужно, обращайся ко мне. Вот телефон, он работает только на связь по дому. Можешь позвонить, и я приду. Ещё мне придётся тебя закрыть. Извини, так уж принято. Новенькие всегда несколько дней на карантине. Ну, я пошёл, отдыхай. Позже тебе принесут поесть.
Мужчина вышел, закрыв дверь на ключ. Его шаги вскоре стихли, и я осталась одна в тишине. Больше не могла сдерживаться. Меня накрыла горькая волна истерики, слезы душили так, что невозможно вдохнуть. Я осела по стене и начала рыдать.
ГЛАВА 4
Вика.
Я не помнила, сколько меня били рыдания. Очнулась я уже в кровати. Изумленно огляделась вокруг и потрясла головой. Как я оказалась в постели? Не помню этого. Нахмурилась и напрягла память. Куски воспоминаний стали возвращаться и складываться в одну картинку.
Вчера я упала на пол и плакала, плакала, пытаясь освободиться от жгущих душу эмоций. Мне стало очень холодно, и я кое-как доползла до кровати, стянула одеяло и, взобравшись на постель, укуталась, да так и провалилась в забытье.
Перевела взгляд на окно. На улице уже светало, и лучи солнца падали мне на подушку, они-то и прервали мой тяжелый сон.
Бетонной плитой на грудь легли и остальные воспоминания о вчерашнем дне. Я рывком села в кровати, тяжело дыша. Вспомнила, что я в плену, заперта, и помощи ждать неоткуда. Посидев немного на кровати, откинула одеяло и опустила ноги на пол. Начала ходить по комнате, нервно заламывая руки.
— Что же мне делать? Господи, ну за что?! Я ведь никогда не смогу отсюда выбраться! — говорила я сама с собой.
Новый поток слёз вновь подступил, образовав ком в горле. Невольно взгляд зацепился за моё отражение в зеркале. Внешний вид мой полностью отражал душевное состояние. Футболка смятая, волосы растрёпаны, на щеках засохшие чёрные дорожки от туши и слёз.
Я металась по комнате в поисках хоть какой-то подсказки, что же мне теперь делать. Конечно, это глупо — пытаться найти ответы на вопросы в доме, где все против меня, но что ни приходит в голову в моменты отчаяния!
Не могла ни сидеть, ни лежать, и только и ходила по комнате кругами. В какой-то момент я заметила поднос на столе. Видимо, когда уснула, принесли еду. Все успело заветриться, и вид еды вызвал у меня приступ тошноты. Подавляя рвотный рефлекс, я взяла поднос и поставила его возле двери как можно дальше от комнаты. Перед входом в комнату был небольшой коридорчик, там я и оставила еду, так как понимала, что если хотя бы ещё раз посмотрю на пищу — меня точно вывернет.
Только я успела отойти двери, как послышались шаги и поворот ключа. Дверь распахнулась, и вошёл Саша.
— Проснулась уже? — он увидел поднос у двери. — Таааак… не ела ничего?
Мужчина строго посмотрел на меня. Я только молча покачала головой.
— Девочка, тебе не станет легче, если ты будешь голодать. Мне придётся довести это до начальства, ведь теперь я не могу выполнить приказ тебя накормить.
— Не могу я… не до еды мне, — тихо произнесла я.
— Оно понятно, только есть всё равно нужно. И так вон какая худючая, одни кости. Вот что, через полчаса к тебе придёт наш начальник охраны, чтобы рассказать о правилах безопасности в этом доме. Приводи себя в порядок, прими душ, причешись. Негоже в таком виде принимать гостей.
— Для кого тут прихорашиваться-то? Не хочу я ничего, оставьте меня в покое все, — я села на кровать, собравшись в ком, и обняла свои колени, положив на них голову.
— М-да… — вздохнул дворецкий.
Он прошёл в ванную мимо меня. Послышался шум воды. Затем молча подошёл ко мне, держа в руках влажное полотенце для лица, и стал вытирать грязные щеки.