Герцог даже не посмотрел на слугу, полностью сосредоточив внимание на Майкле. Майкл почувствовал, что герцог дошел до точки кипения и способен сам залепить пару оплеух.
– Назовите посетителя, – с раздражением сказал герцог одному из слуг.
Хаккет поднялся, поправляя одежду:
– Он просил о встрече с вами, ваша светлость. У него не было визитной карточки, и одет он ненадлежащим образом. И уже поздно для приема гостей, поэтому я прогнал его.
– По какому он делу?
– Он не сказал, ваша светлость. – Хаккет вел себя настолько заискивающе, что Майкл даже удивился: неужели в одном человеке могут совмещаться два таких разных существа?
– Он не спросил об этом, ваша светлость, – отважился вставить слово Майкл.
Все посмотрели на него. Все, кроме другого джентльмена, находящегося в комнате. Он был одет столь же изысканно, как герцог Мерион, у него были такие же белокурые волосы и голубые, как и у герцога, глаза. Еще один брат Оливии, догадался Майкл.
Этот джентльмен вышел из комнаты и встал за спиной Майкла. Он был единственным из пяти присутствующих здесь, кто заставил Майкла почувствовать себя неуютно. У Майкла было такое ощущение, что этот молчаливый аристократ умеет хорошо драться.
– Ваша светлость, – с учтивым поклоном начал Майкл, – викарий попросил меня передать вам сообщение.
Герцог никак не отреагировал, лишь его взгляд стал более пристальным.
– Ваше имя?
– Гаррет. Майкл Гаррет.
А вот это не оставило герцога равнодушным. Его пальцы сжались в кулак.
– Вы могли бы сообщить слуге, но поскольку вы сейчас здесь, я приму вас лично.
Герцог повернулся ко всем спиной, вошел в кабинет и сел за письменный стол.
– Все остальные свободны, – приказал брат герцога. Двое слуг поправили одежду и заняли места по обе стороны двери, Хаккет пошел по коридору мимо Пэтси, которая весело подмигнула Майклу.
– Заходите! – последовала жесткая команда брата герцога.
Майкл шагнул в кабинет, за его спиной двигался младший Пеннистан, который едва скрывал свое дурное расположение духа. Он напомнил Майклу Гейбриела, одного из Пеннистанов, с которым он познакомился во Франции, но горячность этого некому было охладить, у Гейбриела были семья, жена.
Удар под дых был полной неожиданностью. Майкл согнулся, не в силах вздохнуть, и стал ждать следующего удара, который лишит его сознания. Дальше будет темница.
– Негодяй, – прошипел брат герцога. – Выкладывай, где она, пока я не сделал из тебя отбивную.
– Дэвид, держи себя в руках, – откуда-то издалека долетел до Майкла голос герцога. Больше никаких ударов не последовало, и Майкл поблагодарил Господа за то, что его пощадили.
– Я более сдержанного нрава, чем мой брат, – сказал герцог, и его голос стал ближе. – Когда вы снова будете способны говорить, я готов выслушать ваш рассказ, прежде чем прикажу вас казнить и четвертовать.
Уже не первый раз деяния Майкла не были оценены по достоинству. Англия, судя по всему, ничем не отличалась от Франции. Майкл дождался, когда боль утихла, и огляделся, ища взглядом оружие, хотя притворился, что споткнулся о стул.
Комната была не маленькой, но не настолько большой, чтобы ей нужно было два камина, хотя это добавляло ей уюта. Три стены имели пять дверей, но Майкл не имел понятия, куда эти двери ведут. Он мог выбраться в окно. Не окажется ли он в озере? Он умел плавать.
Затем Майкл обратил все внимание на герцога. Одет он был в черное, его белая рубашка и галстук резко контрастировали с темным шерстяным камзолом.
На груди у герцога блестел какой-то орден. Ожидал ли он какого-то важного посетителя, на которого хотел произвести впечатление, или носил орден все время? При всей его кажущейся сдержанности в воздухе носились гнев, беспомощность и недоверие, которые испытывали все трое.
– Она в безопасности, милорд. – Он чуть поклонился брату герцога. Затем повернулся к герцогу и заговорил: – Леди Оливия в полной безопасности и находится у викария, ваша светлость.
– Почему она послала сюда вас?
– Миссис Блэкфорд и его преподобие Драммонд сочли, что ей лучше остаться на ночь у них. Она устала и кашляла, когда я уезжал.
– Расскажите мне все, что вы знаете, – приказал герцог, все еще не садясь за письменный стол.
– Я непременно расскажу, но надеюсь, что вы также поделитесь со мной информацией, которая у вас имеется. – Майкл не стал дожидаться ответа, а рассказал о своей встрече с Оливией и о том, как спас ей жизнь. Он не стал упоминать о более интимных моментах и во время рассказа смотрел герцогу прямо в глаза.
– Я нашел ее в лесу, когда она замерзала от холода.
Герцог кивнул, но поверил ли? Мерион поднял руку и повернулся к брату:
– Дэвид, я знаю, что ты собираешься навестить друга, но я прошу тебя отложить визит и найти горничную Оливии. Собери смену белья и теплой одежды. Возьми карету и привези Оливию домой. Если Энни станет возражать, скажи ей, что мы оба убеждены, что Оливия будет здесь в большей безопасности.
«Интересно, – подумал Майкл. – Странно, что лорд Дэвид вообще имеет друзей. Но еще интереснее то, что герцог называет миссис Блэкфорд Энни, а самое интересное – герцог хочет привезти сестру домой, потому что здесь «безопаснее». Мерион не считал, что ей больше не угрожает опасность». Майкла поразил и другой факт. Герцог знал, что ей нужна одежда. Майкл ведь не описал, как была одета Оливия, когда он ее нашел.
Герцог не сразу заговорил и тогда, когда они остались в комнате одни. Он не меньше минуты молча смотрел на Майкла Гаррета.
Потом вытащил из-под письменного стола корзину и выложил ее содержимое на стол: синий плащ, испачканный грязью, помятая шляпка с бархатными полями!
– Вы не упомянули, в чем она была, когда вы якобы кашли ее в лесу.
– Кто принес вам это? – Майкл шагнул ближе, чтобы коснуться плаща. Тонкая шерстяная отделка голубоватых тонов. Без всяких изысков, сшито просто и добротно. На дне корзины находилась длинная каштановая коса, перевязанная голубой лентой, сорванной со шляпки. Испачканный грязью плащ и изуродованная шляпка породили у Майкла спазм страха под ложечкой и вызвали гнев. Он понимал, какие чувства мог испытать герцог. Не знать, жива ли она или мертва. Это словно пережить муки ада на земле.
Майкл поднял глаза на герцога, который наблюдал за ним.
– Да, ваша светлость, они отрезали ей волосы. Это страшно расстроило ее. Даже больше, чем все остальное.
Герцог едва кивнул и показал пальцем на корзину:
– Эта корзина оказалась на сиденье моего стула. Я не имею понятия, кто и когда доставил ее сюда.
Майкл ощутил сдерживаемый гнев в этих негромко произнесенных словах и подивился, как слуги остались живыми. Герцог хотел узнать подробности, и Майкл готов был рассказать правду, хотя отдавал себе отчет в том, что, возможно, костей не соберет по окончании аудиенции.
– Леди Оливия была в одной сорочке, когда я нашел ее, ваша светлость. И босой. – «Говори правду», – мысленно сказал себе Майкл. – Я вынужден был полностью ее раздеть. Сорочка была мокрая.
Он старался говорить как можно спокойнее, но когда он перевел взгляд с глаз герцога на его кулак, то увидел, как побелели костяшки из-за едва сдерживаемого гнева.
Майкл понял, почему герцог отправил лорда Дэвида. Простое сообщение о том, что его сестра оказалась раздетой, могло стоить Майклу еще одного весомого удара.
– Ее едва не задушили, но синяки у нее на горле – это единственные раны, которые я увидел на ее теле. – Он не добавил «или нащупал». Сказать это, значит, напроситься на новые неприятности.
– Я вам верю, мистер Гаррет.
Послышался легкий стук в дверь, и кто-то открыл ее, не дожидаясь разрешения! В комнату вошел слуга.
– Только что прибыл курьер, ваш светлость.