Я долго смотрю на подругу и кое-чего не нахожу. Огня, с которым она выполняет свою работу в «Шепчущем», ведет расследования. Азарт репортера. Он понадобился ей, чтобы бросить психологию и перевестись на журналистику.
– Ты работаешь над статьей с начала триместра, но ничего не рассказывала? И поэтому избегала меня все время? – Я пялюсь на нее, не веря своим ушам. Раньше она держала все в тайне. Теперь же я вспоминаю стопку бумаг, которую пару недель назад принесла ей из соседнего помещения редакции, где стоит принтер. Там было что-то про Воронов и Львов. Я подумала, речь идет о спортивных клубах.
– Я тебя избегаю? – Никто не умеет так хорошо управлять левой бровью как Ханна. Точно, словно по часам, я понимаю, насколько сильно ее сомнение. Можно было обойтись и без возмущенного тона. Ей необязательно было наклоняться вперед, опершись предплечьями на стол.
– Это было глупо, прости, – исправляюсь я. – Но…
Она быстро качает головой.
– Меня всегда поражает, насколько ты загружена. Потому я готова втискиваться в свободные места. – Улыбка превращает ее в другого человека. Неистовый репортер становится лучшей подругой в мире. Ханна заполучила горячо желаемую частичную стипендию Святого Иосифа и долго рассказывала мне об этом колледже, пока я сама не подала туда документы. Согласие лежало в почтовом ящике, а позже оказалось вместе с отказом в стипендии на моем письменном столе, где я его еще много недель не замечала. Тогда бабушка Лив и двоюродная бабушка Мэри взяли все в свои руки, собрали деньги семьи и отправили меня сюда.
Мы в тебя верим.
Приходится сморгнуть слезы, которые постоянно наворачиваются на глаза, когда я вспоминаю о любви своей семьи. Сестра Фиби вместе с ее коллегой продали пирожные, чтобы достать мне маленький подержанный автомобиль, иначе я бы вряд ли смогла позволить себе недорогую квартиру. Ее нашла для меня двоюродная бабушка Мэри. К сожалению, квартира была закрыта из-за отравления асбестом, когда я приехала пораньше в Уайтфилд.
– Знакомый взгляд, – прерывает размышления Ханна. Подруга хватает меня за руку, которая так и лежит возле нетронутого стакана с кофе и бумажного пакета. – Ты снова убеждаешь себя, что твое обучение здесь идет наперекосяк.
Она словно вытаскивает все эти мысли из моей головы. Не будь она самым замечательным человеком в мире, ее способность насторожила бы меня.
– Но я права.
Чувствую, как глубокая темная яма, поглотившая меня после отказа в стипендии, снова открывается и затягивает.
Ханна это ощущает, быстро встает, обходит стол и садится на стул рядом со мной. Подруга берет меня за руку, сжимает ее.
– Ты со всем справишься, Кара. Фи написала обо всем черным по белому. Мы в тебя верим. Хоть мы и редко встречаемся, я тебя знаю. Уверена, ты все преодолеешь. Рада, что ты помогаешь мне в редакции.
– Это меньшее, что я могу предложить после того, как ты взяла меня к себе, – отвечаю сдавленным голосом.
– К сожалению, это продлилось недолго. – Подруга закрывает глаза. Я думаю о проклятии, которое, очевидно, на мне лежит. Моя семья смогла оплатить комнату рядом с кампусом. Она оказалась непригодной для жизни. Ханна тут же позвала меня к себе. Пока ее соседка не приехала на триместр раньше, чем планировалась. – Теперь я срочно ищу другой вариант.
– Спасибо, – искренне говорю я. – За все.
Она встает и широко улыбается.
– Мы уже потратили много твоего эксклюзивного времени, так что теперь я помогу с эклерами.
По пути Ханна хватает пакетик, игнорируя мое негодование. Я быстро забираю стаканчик, чтобы не пришлось делиться еще и ванильным макиато. Иногда Ханна хуже моей младшей сестры.
В течение дня наконец появляется Лука. Он учится на последнем курсе и, помимо Ханны, единственный постоянный сотрудник «Шепчущего». Он выглядит так, словно выпал прямо из кровати, если вообще спал.
Ханна поручает нам прошерстить социальные сети однокашников в поисках интересных историй, а сама снова берется за тайный проект. Лука отправляется за обедом. Я снова завожу разговор про Воронов:
– Почему ты так цепляешься за эту историю? Ей уже год. Так зачем…
Подруга поднимает голову.
– Просто хочу, чтобы ты держалась подальше от этих Воронов, пока… Просто держись от них подальше. – Ее голос звучит незнакомо, он изменился, а взгляд мечется, словно она не может смотреть мне в глаза. Ханна пытается подобрать слова. В уме сразу появляются нежеланные картинки. «Просто хочу, чтобы ты… держись от них подальше…» В голове снова всплывает голос Мейсона, хочется закрыть уши. Его постоянные замечания не замолкают, заглушают слова Ханны о защите информаторов. Нужно уйти прежде, чем меня догонит прошлое.