Пока он говорил, Натали почувствовала, как ее губы приоткрылись в изумлении.
— Он не посмеет, — выдохнула она.
— О, он посмел, — огрызнулся Сабан. — А теперь скажи мне еще раз, почему я не должен убить этого сукина сына и избавить нас всех от страданий.
Ей хотелось, чтобы он пошутил.
— Потому что это разозлит меня? — Натали уперлась руками о стол и посмотрела на него. — Ты думаешь, я хочу пролить кровь из-за чьей-то безумной ревности? Ради бога, Сабан, как думаешь, почему я развелась с ним?
— Интересно, что заставило тебя выйти за него замуж? — раздраженно фыркнул он и провел рукой по шее. — Майк вышел из-под контроля, Натали. Я предупреждаю тебя, что Правящий Кабинет Пород рассматривает возможность его ареста и запрета на въезд в этот район. Если он проигнорирует предписание, его посадят в тюрьму.
— Сабан…
— И не нужно такого тона, — прорычал он. — Ты хоть представляешь, какую угрозу он представляет для весьма шаткого соглашения, к которому пришли Правящий кабинет и Совет по образованию? Или угроза, которую он представляет лично для тебя? Я предупреждал, что он не в своем уме, и это только доказывает мои слова.
— Майк иногда может немного напрягать, — Натали поморщилась. — Он устанет от этого и успокоится.
Женщина надеялась на это.
Сабан наклонился вперед. На этот раз он положил руки на стол, когда его нос оказался в нескольких дюймах от ее носа.
— Ты обманываешь себя.
Возможно, так оно и было. Покачав головой, Натали отошла от стола и подошла к окну. Она смотрела на сад, высокие, густые деревья, которые окаймляли здание, и задавалась вопросом, что она будет делать, если Майку удастся уничтожить ее шанс на хорошее будущее.
— Ты должен позволить мне поговорить с ним, — она повернулась к Сабану, зная еще до того, что увидит.
Его глаза сузились, отрицание отразилось на жестких, свирепых чертах его лица.
— Этого не случится, — угрожающе прорычал он. — Ты помнишь последнюю вашу встречу? Он выглядел так, будто готов тебя выслушать?
Нет, не выглядел. Она резко выдохнула.
— Он неплохой человек, — наконец тихо произнесла Натали. — Майк просто не был хорошим мужем.
— Он сумасшедший. Перестань его защищать. Он похитит тебя, независимо от твоих желаний, если ты дашь ему хотя бы полшанса. Я не собираюсь давать ему такой шанс.
Нет, она тоже. Но Майк никогда не был опасен. Он был подозрительным, параноидальным, а иногда даже чересчур, но Натали не могла поверить, что он может причинить кому-то вред.
— Когда ты перестанешь защищать его, Натали? — Сабан скрестил руки на груди и сердито посмотрел на нее.
— Я не защищаю его, — женщина ссутулила плечи в ответ на обвинение. — Я просто не хочу, чтобы ты его убивал.
— А если я пообещаю не убивать его? — холодно прорычал Сабан. — Что тогда? Ты согласишься с тем, что он гребаный псих, и, по крайней мере, позволишь мне испытать удовлетворение, выбросив его за пределы нашего округа?
Ее губы почти дрогнули. Может он и Порода, но в данный момент он был высокомерным, раздраженным самцом.
— Ты должен позволить мне поговорить с ним, — повторила она, качая головой. — Ты должен знать, как его урезонить, вот и все.
— Ну, очевидно, ты тоже не знаешь, как это сделать, иначе не развелась бы с ним.
— Да, я бы так и сделала, — Натали встретила его взгляд не дрогнув. — Да или нет, но Майк не мог принять мою потребность быть собой, а я не могла принять его потребность контролировать меня. Все просто, Сабан. Кроме всего прочего, именно это разрушило наш брак.
— Ты любила его, — он ненавидел это.
На какую-то долю секунды в его глазах вспыхнуло понимание того, что она испытывала чувства к другому мужчине.
Натали медленно кивнула.
— Когда я вышла за него замуж, мне понравилась иллюзия, которую он мне подарил. Я любила человека, которым я его считала.
Его ноздри раздулись, было ли это от гнева или в попытке учуять правду в ее словах, она не была уверена.
Его руки упали с груди, когда Сабан покачал головой, отвернулся от нее и провел рукой по затылку, как будто пытаясь снять напряжение.
— У меня была жизнь до тебя, Сабан. Так же, как и у тебя до меня, — напомнила она ему.
— Я никогда не любил до тебя, — он повернулся к ней, его раздражение усилилось, черты лица напряглись, глаза заблестели. — Но я не виню тебя за те чувства, которые ты испытывала к нему. Отстойно, но это так. Моя проблема в том, что ты отказываешься признать, насколько он опасен.