Интрижка в самолете! Та самая ситуация, которую всегда мечтал проиграть Майк. Но Клео не собиралась заниматься любовью с незнакомым мальчиком. Хотя предложение его было весьма заманчивым.
— Нет, благодарю. — И она улыбнулась, показывая, что не сердится.
— Нет так нет, — пожал плечами юноша. — Я думал, что у нас могло быть неплохое приключение.
Явно разочарованный, он удалился.
Да, такое вполне возможно. Если бы на месте этого мальчика был Даниел Онел, Клео наверняка не отказала бы себе в удовольствии. Хотя вряд ли Даниел занимается любовью в самолетах.
В римском аэропорту ждала машина, которая отвезла ее в отель. Пресс-секретарь Поло Массерини встретил Клео в вестибюле и подтвердил, что их встреча состоится, как и договаривались, в четыре часа.
Ходили слухи, что Поло Массерини — чрезвычайно тщеславный и себялюбивый, что, впрочем, не было помехой его карьере. Вообще-то Клео уже наскучило брать интервью у актеров. Они были слишком пресной пищей для ее привыкшего к остренькому желудка. Она испытывала чувство голода по политическим деятелям. Рамо, Батч, Сэмми, Даниел, Поло. Многие женщины, наверное, отдали бы все за одну лишь встречу с кем-нибудь из этих мужчин. Но для Клео они — обыкновенные люди, которые благодаря своей внешности и обаянию достигли славы. Гораздо больший интерес вызывал у нее человек, который проложил себе путь наверх благодаря нестандартному мышлению.
И все-таки ей не на что жаловаться. Особенно теперь, когда Даниел Онел помог ей понять, что Майк не самый интересный и привлекательный человек. А если хорошенько подумать, то Майк уже давно перестал быть таковым.
Поло Массерини предстал перед Клео таким, каким она его себе и представляла. Сорокалетний высокий блондин с пронзительным взглядом голубых глаз. Его мягкий итальянский акцент напомнил Клео вкус молочного шоколада.
Он поцеловал Клео руку, заказал ей перно с молоком — его любимый напиток — и пустился рассказывать о том, какой он умный, красивый и сексапильный мужчина. Одна и та же песня в сотнях вариаций.
Боже, как он ее утомил! Журналист, берущий интервью, обязан изображать если не глубокую симпатию, то хотя бы живой интерес к собеседнику. Клео не могла себя заставить улыбнуться, откровенно зевала, а когда кассета закончилась, даже не потрудилась перевернуть ее.
Все-таки ее работа — довольно тяжелый способ зарабатывать деньги. Одна беседа с Массерини могла утомить кого угодно. Пора отдохнуть от всех этих актеров.
Через два часа приехала жена Поло. Крупная, с тяжелой походкой, она больше походила на мать, нежели на жену. Ему не хотелось уходить, последовала короткая громкая перепалка на итальянском.
Клео старалась ничего не замечать. Фактически интервью она не взяла: ничего заслуживающего внимания в россказнях Поло не было.
А что, если дело в ней самой? Может, она теряет квалификацию?
Супруги Массерини удалились, и Клео какое-то время провожала взглядом их белый «роллс-ройс», сидя в котором Поло выглядел, как зверек в клетке.
— Он потрясающий человек, — стремясь поддержать Поло, сказал его пресс-секретарь.
— И так любит поговорить, — заметила Клео.
— Но все, что он говорит, очень интересно.
— Конечно.
— Хорошее получилось интервью?
— Думаю, материала более чем достаточно.
— Да, чуть не забыл. Вам просили передать, что синьор Кауфман приедет в отель к шести. Он надеется поужинать с вами.
Они сидели в уличном ресторане.
— Вот уж не думал, что женщина, которая собирается разводиться, захочет провести ночь в Риме в одиночестве.
— Ты очень заботлив.
— Не слишком. Я просто давно мечтал съесть порцию хорошего спагетти.
— Как ты нашел меня?
— Пришлось навести справки.
— А как же фильм? Тебе было легко уехать?
— У меня два свободных дня. Я ничего не сказал, а то бы они устроили… Мы вернемся утром. Боже, какое хорошее вино! А теперь расскажи мне об этом зануде Массерини. Он все такое же дерьмо, как и прежде?
— Наверное. Посмотрим правде в глаза: актер есть актер. Думаю, интервью прошло отвратительно.
— Не оскорбляй профессию, называя Массерини актером. Он — итальянское ничтожество.
— Видно, он тебе сильно нравится.
— Мне нравишься ты. — Батч внимательно посмотрел на Клео. — Что ты на это скажешь?
— А что я должна сказать?
— Ну, может быть, нам стоит попробовать вместе устроить свою жизнь?
— То есть?
— Представь: дом в Малибу и только ты и я.