— Карлинг. — Дункан одарил Вера застенчиво-кривоватой улыбкой, которая оказалась неожиданно милой. — Я ее младший.
Оууу, серьезно?..
— Что ж, Дункан, — сказал Рун. — Есть ли что-то, что ты действительно можешь мне сказать?
Улыбка Дункана угасла, и в этот момент он уже не выглядел таким молодым. Вампир выглядел старым, скорбящим и даже немного напуганным.
— Пожалуйста, будьте осторожны, — попросил Дункан.
***
Карлинг развернула помятый листок бумаги и положила его на полированную гранитную столешницу, стоящую рядом с печью. Она внимательно перечитала рукописную инструкцию, подготовленную для нее человеческим слугой.
«Шаг первый, — убедитесь, что дровяная печь зажжена и конфорка раскалена». Да. Должна ли она теперь поставить сковороду на горелку? Карлинг сверилась со списком. Нет. «Шаг второй, сбрызните сковородку маслом». Сделав это, она поставила посуду на конфорку. «Теперь положите на сковороду немного сырого мяса». «Перемешайте». Карлинг взяла приспособление и задумалась. Как же оно называется? Ах да, лопаточка.
Снаружи светило солнечное утро. Карлинг было как-то странно орудовать в кухне. Это было большое помещение с каменными стенами, длинными деревянными столами и гранитными стойками, промышленных размеров раковиной и очагом — таким огромным, что внутри можно было целиком зажарить поросенка. Из отделанных металлическими панелями окон лилось яркое Солнце. Без снующих тут обычно туда-сюда болтливых подхалимов кухня была спокойным, тихим местом. Теперь, когда в помещении было почти пусто, Карлинг нравилось здесь намного больше.
У ног Вампирессы повизгивала маленькая собачка. Розвен дулась рядом, сидя подальше от бликов солнечного света.
— Я не понимаю, почему Вы продолжаете это делать, — проворчала девушка. — У нас есть банки с собачьим кормом, которые оно любит. Прекрасная, дорогая еда высшего качества, специально для собак. Я лично подбирала ее с ветеринаром.
— Я не требую, чтобы ты понимала, — промурлыкала Карлинг, не отводя взгляда от органического продукта на сковороде. Он начал шипеть. Красное мясо становилось белым. — Напомни, что мы готовим?
— Курицу, — ответила Розвен. — По непонятным причинам, мы готовим курицу.
— Да, точно, — сказал Карлинг.
Вампиресса принюхалась. Живые существа считают этот запах ароматным, аппетитным. Они пускают слюну и у них урчит в животе.
Гавкнула собачонка.
А некоторые еще и лают.
Курица должна стать белой полностью. Ничего, нормально, если снаружи она будет коричневой. Кстати, многие существа предпочитают ее именно такой. С чувством полного удовлетворения, Карлинг сняла сковороду с огня. Она использовала приспособление, чтобы соскрести продукт в миску для крошечного существа.
Женщина посмотрела на собаку. Та глядела на нее в ответ. Карлинг припомнила слова ветеринара. Собака, черно-кремовый померанский шпиц весом шесть фунтов (ок. 3 кг — прим. ред.). Это был заводной комок шерсти черного-бурого цвета, со смешным завивающимся хвостом кремового оттенка. У него были черные глаза-пуговки и лисья мордочка с крошечным черным носом. Когда женщина обратила на существо свое внимание, оно встало на задние лапки и покружилось вокруг себя. Столько радости и волнения за то, что называлось завтраком.
Вампиресса проверила последний шаг в своей инструкции. «Прежде чем поставить тарелку на пол, подождите, пока мясо остынет, чтобы оно стало безопасно для употребления».
Карлинг покосилась на продукт на тарелке. Потом обратно на собаку. Пес подарил ей свою восторженную собачью улыбку. Это было олицетворение нетерпения: розовый язык шпица свисал из пасти, он подпрыгивал на задних лапах и дрыгал передними. Женщина произнесла слово, наполненное Силой. На мгновенье воздух вокруг курицы замерцал. Когда Вампиресса дотронулась пальцем до мяса, оно было холодным. Ах, так намного лучше.
С той стороны, где обширный каменный дом выходил к океану, зазвонил колокольчик.
Они с Розвен подняли головы на звук.
— Поди, впусти Стража, — приказала Вампиресса девушке.
Блондинка поклонилась и вышла из кухни.
Карлинг подобрала подол своего черного хлопкового египетского кафтана, чтобы поставить на пол тарелку с курицей. Следующий за этим момент всегда удивлял ее. На протяжении многих веков женщина видела разные проявления жадности. Но не важно, в какое бы неистовство не приводил пса запах приготовленной курицы, в тот момент, когда Карлинг ставила перед ним тарелку с едой, он всегда делал паузу, чтобы взглянуть на нее, а уж потом набрасывался на мясо и съедал его полностью.