Карлинг была суккубом, вампиром, способным чувствовать и питаться эмоциями живых созданий. Собачонка испытывала эмоции. Они были яркими и красочными искрами, мерцающими, словно светлячки. Женщина знала, что чувствовал пес, когда глядел на нее в тот момент.
Это была страстная благодарность.
Через минуту вернулась Розвен. Карлинг отвела взгляд от пса, который уже съел свое мясо и укладывался на ее босые ноги.
— Вер ожидает вашей аудиенции в большом зале, — сообщила Розвен.
Карлинг кивнула. Она сдвинула с ног сонное животное и быстро вышла из кухни сквозь двойные двери на возвратных петлях до того, как собака успела последовать за ней. Проигнорировав жалобный лай, женщина прошла в большой зал через длинный пустой каменный коридор. Единственным звуком было шуршание ее кафтана, задевающего при ходьбе ноги.
Дом был выстроен в стиле средневекового поместья: с одной стороны в нем располагались кухня, кладовая и буфетная; в центре был огромный зал с шестифутовым камином (ок. 183 см — прим. ред.), — каменный наличник украшала резьба; и множество личных апартаментов и комнат с другой стороны. Однако, в отличие от средневекового жилья, в большом зале и комнатах, выходящих на океан, были огромные окна от пола до потолка — из них открывался вид на весь утес, на котором стояло здание.
Строение окружала каменная стена по пояс высотой, доходящая до края обрыва. Землю с внутренней стороны стены сплошь усеивали цветы: желтые маргаритки, алые калохортусы (многолетние травянистые луковичные растения семейства лилейных — прим. ред.) декоративные подсолнухи, дриемлики гигантские (сорт орхидей, характерных для Северной Америки, вырастает до 80 см, цветки буро-красные — прим. ред.), эригероны (или мелколепестники — многолетние травянистые растения, иногда полукустарники, похожие на многолетние астры — прим. ред.) и львиный зев. Плетистые розы обвивали шпалеры у входа в особняк, огромные цветы наполняли воздух благоуханием.
Сам остров напоминал своей формой большую фасолину длиной примерно четыре мили (ок.6,5 км — прим. пер.). Дом на утесе располагался как бы в вогнутой части фасоли. Узкая тропа шла зигзагом к большому пляжу, где были пришвартованы два парусника. Здесь были и другие дома — поменьше, они окружали большой каменный господский дом, но сейчас все были пусты. На дальнем конце острова возвышались деревья секвойного леса (Секвомйя — монотипный род древесных растений семейства Кипарисовые
— прим. ред.). Верхушек тысячелетних гигантов не было видно в тумане, исходящего от океана. Там, в лесу, на верхних ветвях древних секвой жили застенчивые скрытные создания. Они скрывались, стоило только приблизиться к ним.
Карлинг почувствовала Вера еще до того, как ступила в большой зал и увидела его. Она замедлила шаг при выходе из коридора, чтобы подавить шок от его появления.
Мужчина стоял перед окном в расслабленной позе, с той уверенностью, что исходит от человека, которому совершенно не нужно кому-то что-то доказывать: спиной к ней, руки в задних карманах выцветших джинсов, взгляд устремлен на океан. На широкие плечи спадают влажные взъерошенные волосы. Карлинг уловила запах морской воды и теплый мужской аромат пышущего здоровьем самца Вера. Тысячи лет назад он возвышался над людьми — необыкновенный, огромный, свирепый бог. Даже сейчас ростом он был выше большинства мужчин.
Но, несмотря на впечатляющие физические данные, куда большее впечатление производило ощущение его внутренней силы. Даже спокойно стоя, он излучал необузданную жизненную энергию. Сила и мощь лились из Стража волнами, незаметными для большинства людей, но Карлинг видела их, — они поднимались, словно потоки тепла от нагретого Солнцем шоссе в пустыне. Все бессмертные Веры, родившиеся на свет во времена формирования Земли имели такую же первобытную жизненную силу. Они несли в себе искру первозданного огня.
Карлинг сделала глубокий вдох, совсем как в давным-давно забытые времена. Она отметила непроизвольную реакцию своего тела на подавляющее присутствие Руна, — даже на то, как склонилась его голова, реагируя на еле слышный звук. Мужчина развернулся к ней.
Вампирессу пронзил новый шок, когда она взглянула на мужественные линии его лица. Точеное лицо Руна, как и его тело, были воплощением брутального изящества, обычно притягивающего взгляды и покоряющего сердца. У него был прекрасный, чувственный рот, всегда готовые растянуться в улыбке губы, но главной его чертой был выразительный, запоминающийся львиный взгляд.