Число одновременно работающих на заказе людей подскочило до полутысячи и неуклонно рвалось к новым рекордам. Уследить за таким скопищем рабочих было физически невозможно личному составу экипажа, обескровленному сокращениями штатов, плановыми заменами и прочими служебными необходимостями.
Но никто не отменял Правила Пожарной Безопасности! Согласно им в каждом отсеке должны были находиться определенное количество огнетушителей и один или два аварийных щита, укомплектованных строго обязательным набором инструментов: кувалдой, пилой-ножовкой, молотком-зубилом… Такой щит сооружался из толстой листовой стали площадью около 1 кв.м., укреплялся на переборке в наиболее доступном месте и выкрашивался в ярко красный цвет. На нем раскреплялось указанное оборудование; причем, деревянные части красились красным цветом, металлические – черным, а рабочие кромки инструментов должны были ослепительно сиять первозданным стальным блеском.
Теперь представьте простого рядового работягу, которому в отсеке что-то понадобилось срочно отпилить, отрезать, согнуть, забить… Так вот же рядом тебе и молоток, и кувалда, и пила! Хвать со щита, и в трюм. Хорошо, если не заломает окончательно, но уж обратно на место принести, так это дудки!
Вот и ползают по окончанию каждого рабочего дня по опустевшему отсеку матросы, часто во главе с самим командиром отсека, отыскивая разбросанный и сломанный инструмент и водружая его на прежнее место. А собрать да спрятать никак нельзя. «Правила» не дозволяют!
Раз найдешь, два подберешь, а через неделю все равно затеряется что-нибудь. Чем заменить? В двух-трех хозяйственных магазинах Северодвинска ни кувалды, ни молотки-зубила не продаются.
Когда же число рабочих вырастает до сотен, а трудятся они и во вторую, и даже в третью смену, проблема приобретает уже общекорабельное значение.
После утреннего построения экипажа старпом собирает вокруг себя командиров отсеков.
– Итак, господа офицеры, терпению командования пришел конец. Каждый проверяющий ежедневно на нас рапорта строчит о нарушениях Правил безопасности. И нечего мне на рабочих кивать! Сам знаю, что это они бардак наводят. А наша главная задача – это дело обеспечивать! – Старпом умолкает на секунду, заметив улыбки на лицах слушателей. Потом осознает двусмысленность своей фразы и еще больше ожесточается. – Да-да, о-бес-пе-чи-вать!!! Чистоту, порядок, наличие средств, соблюдение Правил! Ежесекундно!!
– Товарищ капитан 2 ранга! – Это командир второго отсека старший лейтенант Кротов, он чуть постарше остальных, и может позволить себе некоторые вольности. – У меня в отсеке всего два матроса, которые через день на вахту заступают, и сто рабочих ежедневно. Это как я буду что-то обеспечивать?!
Тут же начинают нестройно галдеть все остальные.
– Прекратить! – Старпом оборачивается к Кротову и еле слышным шипящим голосом выдавливает, – я тебе сейчас объясню, как. – Шипенье мгновенно переходит в визг. – Жопой своей! Погонами!! Карьерой!!! Жить будешь в своем отсеке на грязном матрасе! Прямо под аварийным щитом! А на нем ВЕСЬ инструмент будет в наличии, красный, черный, блестящий, как обезьянья задница в борделе! – Описанная картина, вероятно, поражает и его самого, потому что капитан 2 ранга, хоть и выпучив глаза, но уже на два тона ниже заканчивает. – Всех касается! С сегодняшнего дня ни один из вас не сойдет с борта, пока не будут полностью укомплектованы аварийные щиты в каждом отсеке.
В 17 часов я вместе с механиком и всеми вами обхожу корабль. Если чего не найду, пеняйте на себя и… расстилайте матрасы!
На эту тираду уже никто не улыбается. Дурной нрав старпома всем хорошо известен.
А ведь сегодня пятница! Какие планы погорят на выходные! Какие… Это вам не «обезьянья задница в борделе». В серьезности намерений командования и упертости в их практическом воплощении никто не сомневается. Разве, что вектор переменится, или точка приложения сил. Ну, например, американский агрессор нанесет ядерный удар в обед прямо по их цеху. Это все-таки немного более вероятнее, чем полная укомплектованность и блестящий вид отсечных аварийных щитов.
Ядерный удар не состоялся.
В 17 часов, как в лучших классических пьесах, ружье, дотоле спокойно висевшее на стене, начинает стрелять… Первой жертвой прямого попадания становится командир третьего отсека, неприметный с виду лейтенант, обладающий чрезвычайно тихим голосом и печальными глазами обиженного спаниеля. Его отсек – центральный, трехпалубный, входной-проходной, в общем, идеальная мишень. Промахнуться невозможно.