Один знакомый учитель рассказал мне о семилетней Саманте — яркой представительнице данного стиля. Младшая из семи детей в семье, Саманта, по мнению моего друга, прибегала к преувеличениям, чтобы выделиться из среды братьев и сестер. Однажды она пришла в школу принарядившись, потому что, по ее словам, вся семья была приглашена на свадьбу дяди. Дядя хоть и слепой, но занимает три должности. Спустя несколько недель после родительского собрания мой друг спросил мать Саманты, как прошла свадьба. «Какая свадьба?» — удивилась та. Выяснилось, что дядя действительно переехал жить к своей подруге, но не женился, он вовсе не был слепым и к тому же имел только одно место работы. «Думаю, она рассказывает мне истории, потому что нашла во мне доверчивого слушателя», — заключил мой друг.
Трудно удержаться от того, чтобы развлечь компанию, если обладаешь прирожденным даром рассказчика. Большинство людей неизбежную в таких случаях ложь считают нормальным явлением. Она никому не приносит вреда (разве только самому выдумщику, если он потом забудется и что-то напутает). Но многие ее одобряют: лиха беда — начало. Считается, что если ребенок или взрослый приучится все время сочинять, то в конце концов станет врать и в серьезных делах, когда ложь не безобидна. Никто не знает, так ли это. Исследований по данному вопросу, как и по поводу многих других распространенных убеждений, касающихся лжи, не проводилось.
Стремление оградить свою личную жизнь от чужого вмешательства — еще один распространенный мотив детской лжи. Особенно это касается старших детей. Родители часто обманывают детей по той же причине. Когда ребенок случайно услышит из-за дверей родительской спальни страстные стоны или перебранку, родители обычно скрывают правду ложными объяснениями: «Тебе послышалось, мы спали», «Я не кричал на маму, я просто рассказывал про то, как иногда кричит мой начальник».
Родители могут и не прибегать к подобной лжи, а просто сказать: «Я не могу ответить на этот вопрос» или «Это не твое дело». Ребенку редко предоставляется такое же право. Родителям следовало бы научиться не задавать своим детям-подросткам вопросов, которые вынуждают в ответ говорить неправду. (Прочитав последнее предложение, Том подчеркнул его. «Это действительно важно», — сказал он.)
На определенных этапах возрастного развития Родители должны предоставить детям право самим регулировать доступ к информации личного характера. Каждому необходима личная жизнь, а также право решать, кому и что допустимо знать о ней.
Потребность растущего ребенка в личной жизни, в зависимости от родительского контроля подчас вступает в противоречие со стремлением родителей оградить своего ребенка от неприятностей.
Еще один мотив лжи, возникающий обычно подростковом возрасте, но иногда и значительно раньше, — стремление бросить вызов чужой власти. Удачная ложь, когда родители подозревают обман, но не могут ничего доказать, утверждает ребенка в сознании своей силы. У маленьких детей это иногда принимает форму поддразнивания и розыгрыша. Когда моей дочери Еве было четыре с половиной года, она начала разыгрывать меня, с тем чтобы выяснить, настолько ли я легковерен, чтобы поддаться на ее выдумки. Помню, как это случилось в первый раз.
Я поинтересовался, понравился ли Еве бутерброд с мясом тунца, который я сделал ей на завтрак. Да понравился, сказала она, но у ее подруги Марты бутерброд был получше. На него был положен тунец целиком. Я усомнился. Лукаво взглянув на меня, Ева настаивала: «Правда, папа, у нее был бутерброд с целым тунцом».