Сколько “этих человекообразных скотов” надо и сколько и какой продукции надо дать этим скотам, чтобы биоценозы были устойчивы, а мы — “настоящие люди” — жили в полном достатке на всём готовом, занимаясь “высокими” видами деятельности, “этим скотам” недоступными.
Чтобы заблокировать возможность становления фашизма, в КОБ и ставится главная задача — построение культуры, в которой все обретают человечный строй психики к началу юности. И этой задаче в самой КОБ и в деятельности её приверженцев должно быть подчинено всё.
В частности об этом говорится в работах ВП СССР: “От человекообразия к человечности…” (в первой редакции “От матриархата к человечности…”, 1997 г.), “Печальное наследие Атлантиды (Троцкизм — это «вчера», но никак не «завтра»)” (1998 г.); “Диалектика и атеизм: две сути несовместны” (2001 г.). Но и в первой редакции “Мёртвой воды” (1991 г.), где уже было высказано утверждение, что в задачах управления хозяйством государства прейскурант следует интерпретировать в качестве вектора ошибки управления, не было ничего, что могло бы сделать жизненно состоятельным вопрос, высказанный Н.И.Шатиловой: «Если во главу угла ставить прейскурант цен — придём ли к Богодержавию?»
Тем не менее, с точки зрения ВП СССР и развиваемой им КОБ:
Прейскурант должен интерпретироваться в задачах управления народным хозяйством как объективное финансовое выражение в сфере экономики вектора ошибки самоуправления общества. Но при этом задача обнуления прейскуранта не имеет решений, изолированных от остальной жизни общества границами области макро— и микроэкономики.
Но именно с интерпретацией прейскуранта в качестве вектора ошибки в задачах управления народным хозяйством марксизм, как и другие экономические теории, сложившиеся в толпо-“элитарной” культуре, — не согласен.
Однако предположим, что ВП СССР ошибся и прейскурант действительно недопустимо в задачах управления хозяйством государства (включая и задачу организации его самоуправления в общественно приемлемом режиме) интерпретировать в качестве вектора ошибки, как это утверждает Н.И.Шатилова. Но сделавшего этот вывод ДОТУ (если человек, конечно её понимает) обязывает дать определённый ответ на вопрос:
Если прейскурант недопустимо интерпретировать в качестве вектора ошибки управления хозяйством государства, то какие именно — другие — метрологически состоятельные показатели экономики могут быть интерпретированы в качестве вектора ошибки управления?
Но Н.И.Шатилова не даёт ответа на него. Причиной этого — по нашему мнению — является непонимание ею ДОТУ. А отсутствие определённого метрологически состоятельного ответа на этот вопрос в любой политэкономии или макроэкономической теории (а не только в марксизме) с точки зрения ДОТУ и КОБ представляет собой принципиальную ошибку, обрекающую такого рода политэкономии и макроэкономические теории на управленческую несостоятельность по отношению к задачам управления хозяйством государств и регионов и, соответственно, — на никчёмность по отношению к КОБ.
Из отсутствия определённых ответов на вопросы: в каких метрологически состоятельных показателях выражаются 1) вектор целей управления, 2) вектор ошибки управления, 3) вектор управляющего воздействия? — проистекает управленческая несостоятельность экономических теорий толпо-“элитарной” культуры. Это так потому, что управленчески состоятельная теория представляет собой описание взаимосвязей факторов, входящих в три названные вектора, а на основе представленной в теории их взаимосвязи строится реальное управление. Если же теория управленчески несостоятельна, то реальные управленческие знания и навыки, — не формализованные в понятийном и терминологическом аппарате такого рода политэкономий и макроэкономических теорий, — становятся достоянием крайне узкого круга «посвящённых» в «таинства макроэкономики».
Эти «посвященные» образуют собой в обществе мафию. А кадровой базой этой мафии экономистов-умельцев оказываются все экономисты-профессионалы, поскольку именно из среды дипломированных экономистов-профессионалов рекрутируются члены “элитарной” мафии экономистов-умельцев — настройщиков и регулировщиков макроэкономических систем государств и региональных экономических образований на основе хозяйств нескольких государств.
И в рабской зависимости от этой мафии оказывается всё остальное общество, включая и тех искренних сторонников КОБ, которые считают себя свободными от обязанности освоить экономический раздел КОБ, отдавая его в удел экономистам-профессионалам; включая и экономистов-профессионалов, заявляющих о своём более или менее полном согласии с КОБ, и искренне пытающихся “исправить ошибки” в экономическом разделе КОБ на основе освоенных ими управленчески несостоятельных политэкономических и макроэкономических теорий.
Публике эти мафиози от экономической науки подают себя в качестве дипломированных титулованных учёных, экономических советников государственных деятелей и предпринимателей, но в «своём кругу» они откровенны и знают себе истинную цену. В книге В.Леонтьева “Экономическое эссе” (Москва, «Политиздат», 1990 г.) на стр. 268 приведены слова одного из президентов Экономического (научного — авт.) общества США:
«… достижения экономической теории за последние два десятилетия как впечатляющи, так и красивы. Но нельзя отрицать, что есть что-то скандальное в зрелище такого количества людей, совершенствующих анализ состояния экономики, при этом никак не объясняющих, почему та или иная ситуация возникает или должна была возникнуть… Это положение дел нужно признать неудовлетворительным и несколько нечестным».
Выделенный нами текст означает, что для традиционной экономической науки народное хозяйство в достаточной мере непредсказуемо, а потому неуправляемо и не может быть введено в общественно приемлемый режим самоуправления как во многих государствах, так и в глобальных масштабах. И соответственно положение дел в традиционной экономической науке просто нечестно и неудовлетворительно, а смягчающие выражения («… несколько нечестным») уместны только на банкетах научных обществ.
Одним из таких «впечатляющих и красивых» достижений экономической науки ХХ века являются подходы к решению задач на основе теории игр. Однако, чтобы увидеть место теории игр среди инструментов традиционной экономической науки, необходимо видеть разницу между «теорией игр» — одним из разделов математики и прикладным аспектом «теории игр» как инструмента решения разного рода задач, в том числе и задач экономической науки.