1500
1. Пекин, Китай … 672 000
2. Виджаянагар, Индия … 500 000
3. Каир, Египет … 400 000
4. Ханчжоу, Китай … 250 000
5. Тебриз, Иран … 250 000
6. Стамбул, Турция … 200 000
7. Гаур, Индия … 200 000
8. Париж, Франция … 185 000
9. Гуанчжоу, Китай … 150 000
10. Нанкин, Китай … 147 000
1800
1. Пекин, Китай … 1 100 000
2. Лондон, Великобритания … 861 000
3. Гуанчжоу, Китай … 800 000
4. Эдо (Токио), Япония … 685 000
5. Стамбул, Турция … 570 000
6. Париж, Франция … 547 000
7. Неаполь, Италия … 430 000
8. Ханчжоу, Китай … 387 000
9. Осака, Япония … 383 000
10. Киото, Япония … 377 000
1950
1. Нью-Йорк, США … 1 2 463 000
2. Лондон, Великобритания … 8 860 000
3. Токио, Япония … 7 000 000
4. Париж, Франция … 5 900 000
5. Шанхай, Китай … 5 406 000
6. Москва, Россия … 5 100 000
7. Буэнос-Айрес, Аргентина … 5 000 000
8. Чикаго, США … 4 906 000
9. Рур, Германия … 4 900 000
10. Калькутта, Индия … 4 800 000
Но к 1950 г. порядок в неофициальной иерархии городов полностью изменился. Крупнейший город мира теперь уже находился не в Азии, как и большинство из десяти самых больших городов мира. К 1950 г. в списке остались только три азиатских города (Токио, Шанхай и Калькутта), а большинство крупнейших азиатских городов из прежних рейтингов в него уже не попали. Возвышение Запада отчетливо видно в этих таблицах, но опять-таки только после 1850 г. В течение нескольких веков — с 1500 по 1800 г. — именно в Азии было больше крупных городов, чем в Европе, что лишний раз подтверждает, что подъем Европы был относительно поздним.
Чтобы показать, что урбанизация действительно отражала реальные ресурсы обществ, а не означала скопления бедноты, как это часто происходит сегодня, рассмотрим фактор, который сделал урбанизацию возможной: производительность сельского хозяйства. Чем выше производство продовольствия на человека, тем больше излишек, доступный для пропитания тех, кто сам не занимается сельским хозяйством, то есть городского населения. Поэтому если мы сможем оценить количество урожая и поголовье скота, которое фермеры в различных обществах производили ежегодно, мы сможем оценить производительность их сельского хозяйства.
Производительность труда в сельском хозяйстве показывает, какой общий объем сельскохозяйственной продукции производится среднестатистическим работником за данную единицу времени, скажем, среднестатистический год. Чем больше производят работники, тем больше открывается возможностей для потребления и инвестиций. А поскольку в любом обществе мира до 1800 г. крестьяне и сельскохозяйственные рабочие составляли большую часть рабочей силы и обеспечивали большинство производства в обществе, производительность труда в сельском хозяйстве должна быть адекватным показателем общего уровня доходов и благосостояния в этом обществе.
На рис. 5.2 представлены данные о производительности сельского хозяйства нескольких европейских стран и Китая, за период с 1300 по 1800 г. Поразительно, насколько данные на этом графике схожи с данными, приведенными на рис. 5.1. Мы обнаруживаем, что страны с самым высоким уровнем производительности сельского хозяйства в 1700 г. — Бельгия, Нидерланды и Англия — были также странами с самой высокой заработной платой в городах. Производительность Италии и Испании, напротив, была низкой и после 1700 г. снизилась еще больше.
Производительность Бельгии начиналась с очень высокого уровня. В эпоху Средневековья она была самой высокой в Европе, благодаря чему и концентрация городского населения в ней была самой высокой. Однако к 1800 г. она постепенно пришла в упадок и утратила лидирующие позиции, уступив другим европейским странам. Наконец, чрезвычайно быстрый рост производительности Англии, по сути, совершившей скачок от уровня Испании и Италии, на котором она находилась в XIV–XVI вв., на уровень Бельгии и Нидерландов начала XVIII в., похоже, также предварял и стремительный рост уровня заработной платы в последующие века.