Однако не имели ли место в эти драматические месяцы 1940 года предложения и усилия с германской стороны закончить войну политическим путем? Разве Гитлер не достиг при помощи оружия своей великой цели? «Честь Германии» была восстановлена. «Позор Версаля» смыт. Чего проще было предложить разбитому врагу великодушный мир? К сожалению, ответить на этот вопрос с полной уверенностью мы сегодня еще не можем; хотя документы германской внешней политики и дают на этот счет некоторые важные разъяснения, они все же оставляют многие вопросы открытыми. Что же касается цитируемой сотрудником имперского министерства иностранных дел Хессе в его «Воспоминаниях» программы, на основе которой Гитлер якобы был готов заключить выгодный мир с Англией, то она до сих пор не имеет документального подтверждения. Поэтому некоторые выводы, позволяющие ответить на поставленный выше вопрос, мы можем сделать лишь из поведения самого Гитлера в то время.
Возможно, непосредственно после победы на Западе он некоторое время предавался иллюзии, что сможет установить мир, но окончание войны политическим путем уже зависело не только от его волевого решения, а во многих отношениях определялось его роковой внешней политикой по отношению к своим союзникам. 23 августа 1939 года он предоставил восточную часть Польши Советскому Союзу; без сомнительных по своему результату переговоров статус-кво здесь было не восстановить. Кроме того, зловещая немецкая оккупационная политика в Польше, с ее первыми «мерами по уничтожению чуждых расовых элементов», затрудняла любой разговор о восстановлении этого государства. А Италия выдвинула в качестве цены за свое участие в войне высокие территориальные требования (Ницца, Корсика, Тунис, часть Алжира, владение Средиземным морем, базы в Сирии, Трансиордании, Палестине, Ливии и Египте).
Решающим было, однако, то, что Гитлер вовсе и не думал закончить войну, отказавшись от своих последних политических и военных завоеваний. Он уже носился с мыслью предположительно превратить Бельгию в «гау Фландрия», а Голландию в еще одну гау. Поскольку в результате своей довоенной политики он потерял за границей всякий кредит доверия (так что Черчилль провозгласил ожесточенную, с «кровью и слезами», борьбу до победного конца), Гитлер видел перед собой только одну возможность: принудить противника принять его условия. Но обладала ли национал-социалистская Германия на длительный срок такими средствами?
Его «Призыв к разуму» от 19 июля 1940 года был в целом не чем иным, как попыткой нового алиби перед мировой историей. Ведь на самом деле он не содержал никаких реальных предложений, ибо его принятие означало бы капитуляцию Англии! Но Гитлер, хороший психолог (по крайней мере в обращении со своим народом), знал, сколь эффективной была его попытка переложить моральную ответственность за продолжение борьбы на противника. В беседе с итальянским послом Алфиери 1 июля 1940 года он дал понять, что в данный момент активно готовится к осуществлению новых крупных задач; поэтому важно сделать Англию в глазах всей мировой и германской общественности ответственной за дальнейший ход событий. Тем самым он усиливает собственную позицию и ослабляет позицию врага; уже в «Мирном призыве» от 6 октября 1939 года он руководствовался такими мыслями.
Все говорит за то, что Гитлер после Западной кампании не предпринимал серьезных усилий к тому, чтобы закончить войну политическим путем, то есть посредством переговоров в духе подлинного компромисса, или же использовать искусство достижения возможного с допущением уступок. Напротив, доминировало его империалистическое стремление к применению силы, та все более безудержная политика насилия, которую он считал возможным проводить сейчас, когда германский вермахт явно не имел на континенте сколько-нибудь значительного, равноценного себе противника. Одновременно Муссолини 26 июня, в чрезмерно восторженных выражениях поздравляя Гитлера с «колоссальным успехом», потребовал своего участия в захвате Англии. Им тоже владело не столько искреннее желание установить мир, сколько тревога, как бы не оказаться обойденным при предстоящей вскоре «дележке добычи».