— Раз ты хочешь знать, то читай следующую главу, — приказал ему Зевс.
— Ой, да ладно, достаточно того, что я должен смотреть за лагерем, теперь ты хочешь чтобы я читал, наказания когда-нибудь закончатся? — простонал Дионис.
Зевс уставился на него, и Дионис поспешно взял книгу.
Позже она установила себе твердое правило: больше НИКОГДА не спать в Тартаре.
Сны полубогов вообще всегда плохие. Даже когда она спала в полной безопасности на своей койке в лагере, ей всегда снились жуткие кошмары. В Тартаре же они стали в тысячу раз реалистичнее.
— Чувак, это отстой, — поморщился Лео.
В самом начале она вновь увидела себя маленькой девочкой, пытающейся взобраться на Холм Полукровок. Лука Кастеллан тянул ее за руку. Их сатир-защитник Гроувер Ундервуд нетерпеливо подпрыгивал на вершине холма, постоянно подгоняя их:
– Скорее! Скорее!
За их спинами стояла Талия Грейс, в одиночку сдерживающая целую армию церберов с помощью своего щита Эгиды, пробуждающего страх в любом, кто посмотрит на него.
Добравшись наконец до вершины, Аннабет окинула взглядом раскинувшийся в долине внизу лагерь – теплые огоньки домиков, обещающие убежище. Тут она оступилась и подвернула ногу, и Лука взял ее на руки. Оглянувшись, она увидела, что монстры уже всего в нескольких ярдах, и целые дюжины их окружили Талию.
– Бегите! – крикнула Талия. – Я задержку их!
Взмахом копья она наслала на монстров разряды молний, но на место павших церберов тут же пришли другие.
– Нужно бежать! – воскликнул Гроувер.
Он повел их к лагерю. Лука бежал за ним с рыдающей Аннабет на руках, она колотила его кулачками в грудь и кричала, что они не могут оставить Талию одну. Но было уже слишком поздно.
Все полубоги были в шоке, потому что они не слышали никаких подробностей истории самопожертвования Талии, но Перси и Аннабет молчали по другой причине. Аннабет молчала, потому что она была потеряна в воспоминаниях, а Перси – потому что он впервые услышал такие детали истории.
Через некоторое время все настроились и вернулись к чтению.
Картинка изменилась.
Аннабет, уже постарше, взбиралась по Холму Полукровок. На том месте, где в своем последнем бою стояла Талия, теперь устремлялась в небо высокая сосна. Над головой зависли грозовые облака.
От грома вся долина содрогнулась. Молния пронзила дерево до самых корней, расщепив его и открыв проход в земле, из которого тут же повалил дым. Там, в темноте, стояла Рейна, претор Нового Рима. На ней была мантия цвета свежей венозной крови. Золотые доспехи сверкали. Она подняла глаза, на ее лице застыло величественное и холодное выражение, а голос зазвучал прямо в голове Аннабет.
«Ты хорошо потрудилась, – сказала Рейна голосом Афины. – Теперь же пусть крылья Рима отнесут меня к концу моего путешествия».
Черные глаза претора посерели, прямо как штормовые облака.
«Я должна стоять здесь, – продолжила Рейна. – А римлянин должен привезти меня».
Все мгновенно посмотрели на Афину.
— Дочь, разве я не запрещал любые контакты со смертным миром? — прогремел Зевс.
— Ты запретил, да. Но это было глупое решение. Я выбрала самый мудрый путь и помогла нашим детям, дав им больший шанс на выживание, — спокойно ответила Афина.
Холм содрогнулся. Земля пошла рябью, а трава превратилась в складки шелка – одежды огромной богини. Над Лагерем полукровок поднялась Гея – ее спящее лицо размером с целую гору.
Холмы заполонили церберы. Со стороны пляжа начали наступление гиганты, шестирукие эксихейры и дикие циклопы, повалив обеденный павильон, они подожгли домики и Большой дом.
«Скорее, – произнес голос Афины. – Сообщение должно быть доставлено».
Земля под ее ногами разверзлась, и девушка рухнула в темноту.
Ее глаза распахнулись. С криком Аннабет схватила руку Перси и вместе с тем поняла, что она все еще в Тартаре, у храма Гермеса.
– Все хорошо, – заверил ее Перси. – Плохой сон?
Все ее тело трясло от пережитого ужаса.
– Ч-что, моя очередь караулить?
– Нет-нет. Мы справляемся. Спи спокойно.
– Перси!
— Что я тебе говорила? — сказала Талия самодовольно.
— Хорошо, во-первых, уже слишком поздно, чтобы слушать тебя, во-вторых никто не отрицал этого, Талия, — заткнула ее Аннабет.
– Честно, все нормально. Кроме того, мне было совершенно не до сна. Смотри.
Титан Боб сидел у алтаря, скрестив ноги и довольно жуя кусок пиццы.
Аннабет протерла глаза, решив, что все еще не до конца проснулась.
– Это что… пепперони?!
— Как вы достали пиццу там? — спросил Джейсон.
— Да, мы можем получить ее тоже, — добавил Лео.
— Я уверена, что будет объяснение в книге, и Лео, берите, — Гестия взмахнула рукой, и огромное количество сортов пиццы появилась вместе со столами рядом с ним. Каждый мгновенно подошли взять себе еду.
Как только все сели на место, Дионис продолжил читать.
– Всесожжение, – пояснил Перси. – Полагаю, жертвоприношения во имя Гермеса из мира мертвых. Они появились в клубе дыма. У нас есть половина хот-дога, немного винограда, тарелка ростбифа и упаковка орешков «M&Ms».
— Ну, это многое объясняет, — сказал Джейсон, с набитым пиццой ртом.
– «M&Ms» для Боба! – счастливо заявил Боб. – Э-э, ты не против?
Аннабет была не против. Перси принес ей тарелку с ростбифом, и она волком накинулась на содержимое. Еще никогда она не пробовала ничего вкуснее. Мясо было еще горячим, а соус по вкусу был точь-в-точь тот, что подавался к барбекю в Лагере полукровок.
– Знаю, – кивнул Перси, все поняв по одному лишь ее лицу. – Думаю, он и есть тот самый, из Лагеря полукровок.
От этой мысли у Аннабет закружилась голова, так сильно ей захотелось домой. Перед каждым приемом пищи в лагере было принято сжигать порцию, воздавая хвалу божественным родителям. Считалось, что дым от принесенной жертвы угождает богам, но Аннабет никогда не задумывалась, куда девается еда после сожжения. Может, появляется на алтарях богов на Олимпе… или на том, что оказался здесь, посреди Тартара.
– Орешки «M&Ms»… – пробормотала Аннабет. – Коннор Стоул всегда в обед сжигал упаковку для своего папы.
Она подумала, как, должно быть, здорово сейчас сидеть в обеденном павильоне и наблюдать за закатом в проливе Лонг-Айленда. Именно там они с Перси впервые по-настоящему поцеловались. У нее защипало глаза.
Перси положил ей руку на плечо.
– Эй, это ведь хорошо. Настоящая еда из дома, верно?
Девушка кивнула. Есть они закончили в тишине.
Боб разгрыз последний орешек.
– Пора идти. Они будут здесь через несколько минут.
– Несколько минут? – Аннабет потянулась к своему кинжалу и лишь потом вспомнила, что его больше нет.
– Да… думаю, минут… – Боб поскреб свою серебристую шевелюру. – Сложно оценить время в Тартаре. Оно другое.
Перси забрался по склону кратера и выглянул за край в ту сторону, откуда они пришли.
– Я ничего не вижу, но это еще ничего не значит. Боб, о каких гигантах идет речь? Каких титанах?
Боб заворчал.
– Не уверен насчет имен… Шестеро или семеро. Я чувствую их.
– Шестеро или семеро? – Аннабет засомневалась, удастся ли мясу остаться в желудке. – А они могут чувствовать тебя?
— Это нехорошо, Это действительно нехорошо, — пробормотала Хейзел.
– Не знаю, – Боб улыбнулся. – Боб другой! Но они могут чуять полубогов, да. Вы двое пахнете очень сильно. По-хорошему сильно. Как… э-э… Как хлеб с маслом!
– Хлеб с маслом, – повторила Аннабет. – Что ж, просто здорово.
— Ты знаешь, я всегда хотел знать, как ты пахнешь для монстров. Теперь мы знаем, — сказал Перси.
Перси вернулся к алтарю.
– А в Тартаре можно убить гиганта? В смысле, раз сейчас с нами нет никакого бога, чтобы помочь?
Он посмотрел на Аннабет, как будто она точно знала ответ.
– Перси, я не знаю. Путешествовать по Тартару, сражаться здесь с монстрами… никто еще этого не делал. Может, Боб поможет нам убить гиганта? Вдруг титан зачтется за бога? Честно, я просто не знаю.