– Значит, вы обещали Дамиону, что поедете с ним, когда он надумает вернуться во Францию?
– Да.
– А муж мог проведать про ваши планы?
– Я не знаю. – Рыдание исказило ее лицо, и разбитая губа снова закровоточила. – Может, и мог. Боже милостивый. Неужели это я во всем виновата? Дамион умер из-за меня?
Себастьян знал, что в большинстве своем люди осудят ее независимо от того, из-за нее умер Дамион или нет. Леди Питер прежде всего вменят в вину, что родила ребенка вне брака, а затем замышляла сбежать от своего благородного супруга с бывшим любовником.
Но Себастьян не находил в себе осуждения, видя, какой путаницей обернулась ее жизнь. Молодая чувствительная девушка, очарованная первой любовью, поддалась страсти и по неразумию забеременела. Оторванная от будущего, на которое в иных обстоятельствах могла бы рассчитывать, под давлением родителей и диктуемых обществом приличий она была вынуждена отречься от своего ребенка и выйти замуж за человека, согласившегося придать ей респектабельности в обмен на богатство ее отца. Этот договор она заключила вполне добросовестно, полная решимость чтить обеты, связавшие ее с мужчиной, чьи показные добродушие и обаяние скрывали озлобленность, эгоизм и в конечном счете безудержную жестокость.
– Лорд Питер утверждает, что провел с вами дома тот вечер и ночь, когда Дамиона убили. Это правда? – спросил Себастьян.
Голова на подушке покачалась из стороны в сторону.
– Нет. Тем вечером он собирался ужинать в клубе «Уайтс» с Браммелом и Алванли, но туда не явился. Сказал, что заглянул выпить в какую-то таверну в Вестминстере и нарвался на драку. Домой он пришел рано утром в окровавленной одежде.
– Его ранили?
– Нет. Кажется, костяшки были ободраны, но и только.
– Где он сейчас?
– Когда мы уходили, он спал. – Леди Питер глубоко вздохнула. – Я так все запутала. Что же мне делать?
Себастьян накрыл ладонью ее руку, лежащую поверх одеяла.
– Прямо сейчас все, что вам нужно делать, это отдыхать и поправляться.
– Ноэль…
– Играет с нашим капризным черным котом в гостиной. С ним все в порядке.
– Мне нужно его увидеть…
– Я пришлю его к вам, когда вы поспите.
Ее рука, ощутимо дрожавшая под его ладонью, расслабилась. Наблюдая, как ее глаза закрылись, а дыхание стало глубоким и сонным, Себастьян подумал, что тот, кто убил Дамиона Пельтана, не только лишил жизни самоотверженного молодого врача.
Он также лишил маленького мальчика родного отца, а у одинокой юной женщины отнял возможность снова обрести нежную любовь и счастье, с которыми она так давно рассталась.
ГЛАВА 52
Прежде чем позвонить в колокольчик возле двери лондонского дома лорда Питера Рэдклиффа, что на Хаф-Мун-стрит, Себастьян ослабил галстук, взъерошил волосы и смочил лицо содержимым коньячной бутылки, которую держал за горлышко. Затем оперся локтем о дверную раму, изобразил глуповатую улыбку и замер в ожидании.
Дворецкий Рэдклиффов был тщедушным коротышкой с большим ртом, полным кривых зубов, и с длинным острым носом. Он посмотрел на Себастьяна водянистыми серыми глазами и принюхался.
– А, вот ты где, – сказал Себастьян, пошатнувшись и выпрямившись. – Я тут к Рэдклиффу.
Дворецкий снова шевельнул ноздрями.
– Боюсь, в настоящий момент лорд Питер не принимает.
– Все еще дрыхнет, да? – Радостно улыбаясь, Себастьян протиснулся мимо опешившего дворецкого и направился через вестибюль к лестнице. – Все в порядке. Он не рассердится, если я его разбужу.
– Но… Милорд! Вы не можете…
Себастьян перешагнул через ступеньку.
– Не боись. Ручаюсь, он будет рад меня видеть. – Остановившись на середине лестницы, Себастьян обернулся и, как драгоценный приз, поднял над головой бутылку. – Смотри сюда, это наилучший коньяк, с которого не перепало ни пенса налога в казну доброго короля Георга. – Он приложил палец к губам и подмигнул. – Но шш-ш. Про это молчок, да?
– Милорд, прошу вас!
– Отвяжись, – небрежно отмахнулся Себастьян и преодолел оставшиеся ступеньки.
На втором этаже ему пришлось заглянуть в две комнаты, прежде чем нашлась нужная. Задернутые тяжелые шторы не пропускали свет с улицы. Просторная квадратная спальня была со вкусом меблирована в стиле Адамса: изящные комоды и пастельных оттенков стены, украшенные тонированной лепниной.