– Не надо.
Из частого кустарника выступил мужчина в засаленных холщовых штанах и поношенном коричневом плисовом пиджаке, с угрожающе заткнутым за пояс кавалерийским пистолетом. Костлявое лицо незнакомца было небритым, а говор выдал жителя лондонских трущоб, когда он произнес:
– Что, ваше лордство, загвоздка приключилась? Давайте-ка подсоблю, – и ухватил передних лошадей под уздцы.
Вместо того чтобы успокоиться, чалые тоненько заржали и замотали головами, раздувая ноздри.
Себастьян тверже сжал кнутовище.
– Отойдите.
– Разве так следует отвечать на любезное предложение моего друга о помощи? – Второй мужчина, верхом на статном гнедом рысаке, двинулся вперед, пока не оказался футах в пяти-шести от экипажа. В левой руке он держал великолепный дуэльный пистолет, за поясом поблескивала полированная деревянная рукоятка второго. В отличие от своего напарника всадник был одет в замшевые бриджи и элегантный редингот и говорил с чистым оксбриджским произношением[12]. Нижнюю часть его лица закрывал грубый шерстяной шарф, так что на виду оставались только темные глаза с густыми, длинными, как у девушки, ресницами.
На короткое мгновение их взгляды встретились. Сморгнув, всадник прицелился Себастьяну в лицо.
– Беги! – крикнул виконт своему груму и, вскочив на ноги, хлестнул кнутом гнедого по боку.
Конь испуганно шарахнулся, его седок покачнулся, и оружие разрядилось в кроны деревьев, никому не причинив вреда.
– Ах ты, ублюдок, – ругнулся незнакомец, заставляя коня развернуться и доставая второй пистолет.
На этот раз кнут стегнул гнедого по холке. Конь попятился в тот самый момент, когда всадник нажимал на спусковой крючок.
Сбитая выстрелом касторовая шляпа Себастьяна кувырком полетела на просеку. Чертыхнувшись, он выхватил из кармана пальто собственный двуствольный пистолет.
Темные глаза над шарфом округлились. Крепче перехватив поводья, всадник послал гнедого в стремительный галоп и умчался с холма за поворот, взметывая комья грязи из-под бешено бьющих копыт.
Человек в коричневом пиджаке со злобной ухмылкой отступил от лошадей и потянул из-за пояса кавалерийский пистолет.
Щелчком взведя курок, Себастьян выстрелил ему прямо между глаз.
Налетчик развернулся в медленном, неуклюжем пируэте и тяжело рухнул на землю.
– Мать честная, – прошептал Том, выползая из-за ближайшего лещинового куста и присматриваясь к неподвижно распростертому телу. – Готов?
– Я же велел тебе бежать, – обронил виконт, между тем как юный грум бросился успокаивать встревоженных лошадей.
– Ага, велели, – отозвался мальчишка и забормотал чалым ласковые слова, которые те, похоже, понимали. – А кто, по-вашему, были эти двое?
– Не знаю. – Соскочив с высокого сиденья экипажа, Себастьян оттащил с дороги и мертвеца, и рухнувшую ветку. Чуть помедлив, снял пиджак с убитого и накрыл тому лицо на случай, если мимо случится проезжать кому-нибудь с тонкой чувствительностью, прежде чем они успеют вернуться сюда с представителями власти. – Но тот, кто послал этих двоих, явно желает моей смерти.
ГЛАВА 14
После обеда виконтесса Девлин отправилась проведать свою мать, леди Аннабель Джарвис.
Геро питала нежную любовь к родительнице, хотя они мало в чем были схожи. В отличие от высокой, темноволосой и резковатой в поведении дочери, Аннабель в молодые годы была прелестной, миниатюрной, с шелковистыми золотыми локонами, нежными голубыми глазами и очаровательной улыбкой. Геро смутно помнила прежнюю леди Джарвис – жизнерадостную, ласковую и гораздо более умную, чем та показывала окружающим, а в особенности собственному мужу. Но многочисленные выкидыши и мертворождения постепенно подорвали жизненные силы баронессы, истощив ее живость и веселость. А в один ужасный вечер, после последних тяжелых родов, снова завершившихся мертвым младенцем, леди Аннабель перенесла апоплексический удар, который ослабил ее ум и тело.
Тем не менее даже с расшатанными нервами и тенью былых памяти и рассудка баронессе удавалось сохранять свое положение в блистательном, зачастую жестоком мире высшего общества. И Геро подозревала, что матери известно гораздо больше о секретных делах ее могущественного супруга, чем тот мог себе вообразить.
Аннабель с дочерью расположились перед пылающим камином в будуаре баронессы и за чашечкой горячего шоколада какое-то время обсуждали недавно вошедший в моду покрой рукавов и новейший лосьон с розовой водой.
12
Оксбридж — термин, образованный слиянием слогов названий двух старейших университетов Великобритании (Оксфорд+Кембридж), употребляется как символ первоклассного образования, доступного лишь привилегированным слоям общества. Впервые слово «Оксбридж» появилось в 1849 году в романе английского писателя-сатирика Уильяма Теккерея. Это он у Себастьяна нахватался, точно.