– Ты знаешь.
Без единого слова Гибсон снова опустил голову. На его впалых щеках вспыхнули красные пятна, порожденные то ли гневом, то ли смущением.
ГЛАВА 41
Большую часть утра Геро провела в конторе газеты «Таймс» за беседой с Джоном Уолтером, редактором, который занимался ее серией статей о рабочей бедноте Лондона. Она передала ему свой последний очерк, посвященный городским кирпичникам. А затем спросила с напускной небрежностью, не слышал ли он часом о португальском монастыре под названием Санта-Ирия.
Уолтер с необычно мрачным видом уставился на нее и, несколько раз моргнув, пробормотал:
– Да, конечно. А что вас интересует?
– Хочу узнать, что там произошло в 1810 году.
Поднявшись с рабочего места, он подошел к грязноватому окну, выходящему на затопленную туманом улицу, пальцы одной руки теребили цепочку от часов.
– Это некрасивая история, – предупредил редактор.
– Пожалуйста, расскажите.
И он рассказал.
* * * * * * * *
Вернувшись домой на Брук-стрит, Геро нашла Девлина на задней террасе. Он стоял спиной к особняку, оглядывая окутанный дымкой по-зимнему пожухлый сад, простирающийся до конюшен. Судя по пальто с пелеринами, он только что оттуда пришел. Но напряженный наклон его головы каким-то непостижимым образом напомнил Геро о тех ночах, когда она просыпалась задолго до рассвета и обнаруживала, что мужа терзают сны о давних и дальних событиях, которых он не в силах забыть.
Он повернулся, когда она подошла к нему из дома, обхватив себя руками, словно для тепла.
Приближаясь, она видела усталость от бесконечных бессонных ночей во впалости его щек и в темных, похожих на синяки, кругах под странными желтыми глазами.
– Снова беседовал с Алекси Соваж?
Тень веселья скользнула по его лицу.
– Откуда ты знаешь?
Она покачала головой.
– Я бы помолилась, чтобы эта женщина никогда не возвращалась в твою жизнь.
Он вперился в густой, удушающий туман, клубящийся по саду.
– Дело не в ней. Она просто… напоминание.
– Я выяснила сегодня, что случилось в Санта-Ирии. Ты там побывал, так ведь? – Геро не сводила взгляда с жесткого профиля мужа. – После того, как сбежал из французского лагеря, ты поспешил туда и увидел, что сделали французы.
Крепко сжав челюсти, он кивнул, глаза по-прежнему были устремлены на сад под моросящим дождем.
– Наверное, в душе я знал, что уже слишком поздно, но… Я все же надеялся, что каким-то чудом успею предупредить их. Остановить…
Геро хотела что-нибудь сказать – что угодно, – но в кои-то веки не нашла слов.
Через мгновение он продолжил.
– Конечно, я опоздал. Майор Руссо и его люди уже разгромили монастырь. – Девлин ухватился за перила каменной балюстрады перед собой, ветер хлопал пелеринами его пальто. Геро обнаружила, что не может смотреть ему в лицо. – В Санта-Ирии при монастыре был еще приют для сирот. Французы убили все, что двигалось, а затем подожгли постройки. Они не оставили в живых никого. Ни козы, ни собаки, не младенца в люльке. Никого.
Издалека донеслось щелканье бича, а следом грохот копыт невидимой упряжки.
– А дочь Антонио Альвареса Кабрала? – спросил Геро. – Что стало с настоятельницей?
– Руссо пытался заставить ее заговорить, но… Бедная женщина ничего не знала. – Девлин сглотнул. – Ты представить не можешь, что они с ней сделали.
Геро отметила про себя, что не просто не может, а не хочет этого представлять. Благо, редактор «Таймс» весьма расплывчато обрисовал детали.
– Твои кошмары… Это тебе и снится? Растерзанные жертвы?
– Не всегда. Но часто. Порой я вижу их не такими, какими нашел, а какими они, наверное, были… до.
Она твердо сказала:
– Это не твоя вина.
– Да нет же, моя. Ведь именно я принес те ложные депеши в руки французов. Мое незнание ни в коей мере не оправдывает моего легковерия и не умаляет его последствий. Я же знал, что за человеком был Олифант.
– Но как ты мог знать, что он замышляет? Этот мерзавец умышленно спровоцировал французов напасть на монастырь, надеясь, что их жестокость приведет Альвареса Кабрала в объятия англичан. – Геро замялась. – Так и получилось?
Девлин покачал головой.
– Нет. Когда старик увидел, что сделали французы – с его дочерью, с сиротами, с другими монахинями, – он упал и умер.
В душе Геро вскипела ярость.
– А Олифант? Что сталось с ним?
– Прямо с залитых кровью руин монастыря я помчался в наш лагерь. Я собирался его убить. Понимал, что за это повесят, но мне было все равно. – Девлин досадливо фыркнул. – А его уже отозвали в штаб. После смерти старшего брата он вдруг сделался лордом Олифантом. Последней новостью было его назначение губернатором на Ямайку. Мне так и не довелось снова его увидеть.