Стук захлопнувшейся двери заставил Гендона оборвать размеренный храп и резко выпрямиться.
– Девлин. – Граф потер подбородок пухлой рукой. – Не слышал, как ты пришел. Это… неожиданно.
Поскольку за несколько последних месяцев общение двоих мужчин свелось лишь к полудюжине натянутых вежливых приветствий, «неожиданно» было явным преуменьшением.
Себастьян сказал:
– Если не ошибаюсь, вы имеете дело с делегацией, присланной Наполеоном, чтобы изучить возможность мирных переговоров между двумя нашими странами.
Гендон прочистил горло.
– И об этом сумел разузнать, да?
– Да, сумел.
Встав на ноги, Гендон направился к столику у камина, где лежали трубка и табак.
– Я ждал, что ты об этом проведаешь, раз уж взялся расследовать смерть того французского врача… как бишь его зовут?
– Пельтан.
– Да, верно, Пельтан. – Он занялся трубкой, наполняя чашку табаком и уминая его подушечкой большого пальца. Затем искоса глянул на Себастьяна. – Сам понимаешь, я не вправе обсуждать с тобой ход переговоров.
– Понимаю. Меня интересуют не переговоры, а отношение некоторых участников к возможности установления мира. Говорят, Джарвис выступает за продолжение войны до победного конца, пока наши войска не окажутся в Париже, а Наполеон не слетит с трона.
– Я бы сказал, в общих чертах так и есть.
– А Ливерпуль?
– Хм. Ну, отношение премьер-министра несколько иное. Он не меньше всех нас хотел бы избавиться от Бони. Но при этом крайне обеспокоен экономическими и политическими издержками войны. Подозреваю, что если бы Франция согласилась ужаться до своих изначальных границ, Ливерпуль приспособился бы к сосуществованию с Корсиканским выскочкой. В конце концов, Наполеон теперь женат на сестре императора Австрии. Ничто не мешает рассматривать их дитя как живое олицетворение союза традиций и современности. Своего рода примирение.
– Ясно, – сказал Себастьян. Он и не спрашивая знал, какова позиция Гендона по затронутому вопросу. Ненавидя радикализм и республиканизм, тот все же больше беспокоился о последствиях двадцати лет войны для Британии и ее граждан. – Другими словами, вы с Ливерпулем открыты к переговорам, а Джарвис хочет завести их в тупик.
– Это твои слова, не мои.
Себастьян смотрел, как граф зажигает вощеный фитиль и подносит к трубке.
– По моему опыту, Джарвис обычно добивается того, чего хочет.
Гендон поднял голову, его щеки от затяжки втянулись. Взгляды встретились сквозь пелену синего дыма.
– Да уж.
– Возможно ли, что Джарвис прилагает активные усилия, чтобы сорвать переговоры?
– В смысле, буквально устроив резню среди членов делегации? – Гендон еще глубже затянулся, его глаза задумчиво сузились. – Слишком мерзко даже для Джарвиса, не находишь?
– Пожалуй. А нет ли вероятности, что Джарвис подкупил Вондрея?
– Честно говоря, эта мысль у меня мелькала. Никаких доказательств, заметь, но впечатление такое складывается.
– Спасибо, – кивнул Себастьян и начал отворачиваться.
– Девлин?
Он оглянулся на графа.
Зубы Гендона сжались на чубуке трубки.
– Как леди Девлин?
– С ней все хорошо.
– А мой внук? Когда он должен появиться?
На самом деле этот ребенок не будет приходиться внуком Алистеру Сен-Сиру. Но если родится мальчик, он когда-нибудь в свою очередь станет виконтом Девлином и в конце концов графом Гендоном.
– Скоро, – сказал Себастьян после минутного колебания.
Гендон кивнул, его губы расслабились в легкой улыбке. И Себастьян снова ощутил отголосок старого чувства, связанного с мучительными и радостными воспоминаниями детства, которые совсем не хотелось воскрешать.
– Ты дашь мне знать? – хрипло спросил Гендон.
– Да.
Больше говорить было не о чем, и Себастьян ушел.
* * * * * * * *
Ночь была холодной; туман, густой и липкий, казалось, давил на город. Себастьян шел по пустынным улицам, звуки шагов глохли во влажном воздухе. Он пытался распутать клубок улик и версий, образовавшийся вокруг этой сбивающей с толку череды убийств. Но мысли невольно возвращались к одинокому старику, стоявшему у камина с трубкой в руке, к его приметным синим глазами, выдававшим множество противоречивых эмоций, которых, как подозревал Себастьян, сам граф никогда до конца не понимал.
Собираясь свернуть с улицы и подняться по ступенькам в свой дом, Себастьян услышал, что кто-то за ним бежит.