Выбрать главу

Социология и психические страдания

С самого начала основным объектом изучения социологии были человеческие страдания, которые она рассматривала сквозь призму их коллективных форм неравенства, нищеты, дискриминации, болезней, политического угнетения, крупномасштабных вооруженных конфликтов и стихийных бедствий. Добившись в этом больших успехов, дисциплина пренебрегла, однако, исследованием обычных психических страданий, свойственных социальным отношениям: негодование, унижение и не встречающие ответа желания — лишь некоторые из множества примеров их повседневных и невидимых форм. Социология неохотно включала в сферу своей компетенции эмоциональные муки, которые справедливо считались основным направлением клинической психологии, во избежание оказаться втянутой в мутные воды индивидуалистической и психической моделей общества. Но для того, чтобы сохранить свою актуальность в современном обществе, социология должна в обязательном порядке исследовать эмоции, отражающие уязвимость личности в условиях позднего модернизма, уязвимость, которая одновременно является институциональной и эмоциональной. Эта книга утверждает, что любовь — одна из таких эмоций и что тщательный анализ опыта, который она порождает, вернет нас к первичному, все еще столь необходимому и остро актуальному призванию социологии.

Понятие «социальное страдание» может показаться долгожданным средством осмысления современных любовных страданий. Однако такое понятие не слишком подходит для моих целей, поскольку согласно трактовке антропологов, социальные страдания характеризуются широкомасштабными последствиями голода, нищеты, насилия, катастроф или стихийных бедствий[27], пренебрегая, таким образом, менее заметными и очевидными формами страдания, такими как тревога, чувство несостоятельности и депрессии, скрытыми в повседневной жизни и в обычных отношениях.

Психическое страдание имеет две основные черты. Во-первых, по предположению Шопенгауэра, страдание проистекает из того факта, что мы живем «воспоминаниями и ожиданиями»[28]. Иначе говоря, страдание реализуется благодаря воображению: через образы и идеалы, составляющие наши воспоминания, через ожидания и душевные порывы[29]. С точки зрения социологии, можно предположить, что страдание опосредовано культурными определениями индивидуальности. Во-вторых, страдание обычно сопровождается нарушением нашей способности к осмыслению. В результате, говорит Поль Рикер, страдание часто принимает форму стенаний о его слепоте и произволе[30]. Поскольку страдание — это вторжение иррационального в повседневную жизнь, оно требует рационального объяснения причин, по которым человек его заслужил[31]. Иначе говоря, пережить страдание будет еще более невыносимо, в случае если его невозможно будет разумно объяснить. Когда страдание бессмысленно, мы страдаем вдвойне: от боли, которую испытываем, и от нашей неспособности придать ей смысл. И способы объяснения страданий различаются тем, какой смысл они придают боли и как они распределяют ответственность, различаются по аспектам переживания страдания и по возможности (или невозможности) его преобразования в другую категорию опыта, будь то «искупление», «зрелость», «развитие» или «мудрость». Я бы добавила, что современные психические страдания, хотя и могут включать в себя целый ряд реакций, физиологических и психологических, характеризуются тем фактом, что на карту поставлены самооценка и чувство собственного достоинства. Психическое страдание включает в себя переживания, которые угрожают целостности личности. Страдание в современных интимных межличностных отношениях отражает положение личности в условиях модернизма. Романтическое страдание не является лирическим отступлением по отношению к возможно более серьезным формам страдания, поскольку, как я надеюсь показать, оно отображает проблемные ситуации и демонстрирует формы бессилия личности в эпоху модернизма. Как я показываю на основе анализа различных источников (подробных интервью, интернет-сайтов, статей из «Нью-Йорк Таймс», «Индепендент», «Модерн лав», романов XVIII и XIX вв., самоучителей по вопросам знакомств, любви и романтических отношений[32]), случаи отвергнутой и безответной любви имеют такое же большое значение в жизни личности, как и другие (политические или экономические) формы социального унижения.

вернуться

27

Социальные страдания / Под ред. А. Клейнман, В. Дасс, М. Лок. Berkeley: University of California Press, 1997 [Social Suffering / A. Kleinman, V. Dass and M. Lock (eds). Berkeley: University of California Press, 1997].

вернуться

28

Шопенгауэр А. Очерки и афоризмы. Harmondsworth: Penguin, 1970. С. 44 [Schopenhauer A. Essays and Aphorisms. Harmondsworth: Penguin, 1970. P. 44].

вернуться

29

Например, можно предположить, что эгалитарные культуры с эгалитарным культурным воображением и мобильной социальной структурой порождают больше психических страданий, чем кастовые общества, в которых у индивидов формируется мало или меньше ожиданий.

вернуться

30

Уилкинсон И. Страдание. Cambridge: Polity Press, 2005. С. 43 [Wilkinson I. Suffering. Cambridge: Polity Press, 2005. P. 43].

вернуться

31

В религии это было главной функцией религиозной теодицеи (бого-оправдания), которая объясняет, почему люди страдают и, что более важно, почему это является справедливым. В сфере любви клиническая психология выполняет функцию теодицеи, объясняя причины наших страданий и делая их не только понятными, но и приемлемыми.

вернуться

32

Мои данные разнообразны и включают в себя 70 интервью с людьми, живущими в трех мегаполисах Европы, США и Израиля; широкий спектр веб-групп поддержки; романы XIX в. и современные романы; большую выборку современных справочников, касающихся любовных отношений, свиданий, брака и развода; сайты знакомств в интернете; наконец, двухлетний анализ еженедельной колонки «Современная любовь» в Нью-Йорк Таймс. Опрошенные составили 60 % женщин и 40 % мужчин. Поскольку мне были необходимы правдивые ответы, я использовала процедуру снежного кома. Все опрошенные были выпускниками высших учебных заведений, и их возраст колебался от 25 до 67 лет. Выборка включала одиноких людей, никогда не состоящих в браке, одиноких людей, которые были разведены, и женатых людей. Чтобы защитить анонимность опрашиваемых, я использовала псевдонимы. Национальные различия не обсуждаются по двум причинам. Во-первых, я обнаружила, что типы трудностей, с которыми сталкиваются мужчины и женщины, удивительно похожи (что само по себе является открытием); во-вторых, раз уж все исследования предполагают сосредоточить выбор на определенных аспектах явления и не принимать в расчет другие, мой выбор состоял в том, чтобы сосредоточиться именно на том, что объединяет, а не разделяет переживания этих мужчин и женщин в различных национальных контекстах.