Это положение дел начало меняться в конце XVIII века с ростом сексуальной вседозволенности и секуляризма, что ознаменовало «решительный разрыв» с прошлым80. Идеи Просвещения, как и в других сферах, внесли важные изменения, хотя они и не оспаривали в корне представление о том, что сексуальность и тело должны подвергаться контролю (за исключением свободомыслящих элит, которые действительно оспаривали это). Дэвид Юм и Иммануил Кант категорично высказались против ослабления сексуальных нравственных норм, несмотря на то что во всем остальном придерживались противоположных взглядов на основы нравственности81. Кант дошел даже до того, что рассматривал секс как противоречие нравственности, поскольку он доставлял удовольствие, тем самым оскверняя отношения с инструментализмом. «Сексуальная любовь делает любимого человека объектом вожделения; как только этот аппетит утолен, человека отбрасывают в сторону, как выжатый досуха лимон»82. Для Канта сексуальная любовь — «не более, чем аппетит» и «взятая сама по себе, является деградацией человеческой природы»83. Великим новшеством, однако, было то, что Кант считал секс оскорблением другого человека, а не бога, тем самым переместив сексуальность из теологии в область человеческой нравственности. В XIX веке свободомыслящие элиты и социалисты-утописты, выступавшие за свободную любовь, а также ранние феминистки, критиковавшие супружество84, поставили под сомнение суровый контроль церкви в отношении сексуальности. Однако, несмотря на все чаще звучавшие заявления о сексуальной вседозволенности, добрачный секс оставался под контролем вплоть до ХХ века (до 1960-х годов женщина, которая была «скомпрометирована», могла ожидать, что мужчина «возьмет на себя ответственность»). В таком строго регламентированном нормативном порядке сексуальность придерживалась четкой нравственной и социальной грамматики ухаживания, которая служила для молодых людей платформой для романтического взаимодействия.
Ухаживание как способ эмоционального принятия решений в прошлом
Ухаживание — это официальное социальное взаимодействие, организованное в контексте сексуальных ограничений, установленных семьями и духовенством. Во французском средневековом варианте это было официальное и ритуализированное поведение рыцаря (часто вассала лорда) по отношению к даме (иногда самой жене лорда). Оно смешивало мужскую риторику доблести и мужества и религиозные мотивы благоговения и страсти85 (некоторые формы любви представляли собой затянувшиеся формы ухаживания за умершими женщинами, как это произошло с Петраркой и Лаурой или Данте и Беатриче86). С формированием судов в Европе ухаживание (courtship) стало означать поведение придворного при дворе (court)87, а позже приобрело более общий смысл участия в ритуальном взаимодействии с женщиной с сексуальными и/или романтическими намерениями88. Отражая этот процесс, начиная с эпохи Возрождения, но особенно в XVII и XVIII веках при французском дворе развивалась общественная система галантности. По определению Никласа Лумана, галантность — это «обязательный стиль поведения в обществе как для обманчивого и соблазняющего, так и для истинно любовного ухаживания”89. Галантность могла быть чисто поверхностным общением, эстетикой гетеросексуальных взаимодействий, которая имела свои собственные кодексы, правила и этикет. Она иногда действовала в обход девственности. Как эстетизированное взаимодействие, галантность не обязательно была направлена на брак, а скорее отражала сложные правила этикета аристократов и иногда даже превращалась в распущенность.
80
Дабхойвала Ф. Похоть и свобода // Past & Present 207, № 1 (2010). С. 89–179 [Dabhoiwala F. Lust and Liberty // Past & Present 207, № 1 (2010). P. 89–179, esp. 90].
81
Обзор истории западных сексуальных нравов см. Познер Р. А. Секс и разум. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1994. С. 37–65 [Posner R. A. Sex and Reason. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1994. P. 37–65].
82
Кант И. Обязанности перед телом и преступления против природы. Boston: Jones and Bartlett, 1995. С. 110 [Kant I. Duties to the Body and Crimes against Nature in D. P. Verene. Sexual Love and Western Morality. Boston: Jones and Bartlett, 1995. P. 110].
84
См. Хейлманн Э. Мона Кейрд (1854–1932): дикая женщина, новая женщина и ранние радикальные феминистки, критикующие брак и материнство // Women’s History Review 5, № 1 (1996). С. 67–95 [Heilmann A. Mona Caird (1854–1932): Wild Woman, New Woman, and Early Radical Feminist Critic of Marriage and Motherhood // Women’s History Review 5, № 1 (1996). P. 67–95]; Пассет Дж. Э. Секс-радикалы и стремление к равенству женщин. Urbana and Chicago: University of Illinois Press, 2003 [Passet J. E. Sex Radicals and the Quest for Women’s Equality, vol. 112. Urbana and Chicago: University of Illinois Press, 2003].
85
Подробнее о любви, ухаживании и сексе в средневековой Франции см. Бернс Э. Дж. Куртуазная любовь без одежды: чтение по одежде в средневековой французской культуре. Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 2005 [Burns E. J. Courtly Love Undressed: Reading through Clothes in Medieval French Culture. Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 2005]; Финке Л. А. Сексуальность в средневековой французской литературе: Séparés, on est ensemble. New York/London: Taylor & Francis, 1996. С. 345–368 [Finke L. A. Sexuality in Medieval French Literature: Séparés, on est ensemble in Handbook of Medieval Sexuality, ed. Vern L. Bullough and James A. Brundage. New York/London: Taylor & Francis, 1996. P. 345–368]; Гонт C. Любовь и смерть в средневековой французской и окситанской куртуазной литературе: мученики любви. Oxford University Press on Demand, 2006 [Gaunt S. Love and Death in Medieval French and Occitan Courtly Literature: Martyrs to Love. Oxford University Press on Demand, 2006]; Ханнинг Р. У. Любовь и власть в XII веке. Albany: SUNY Press, 1991. С. 87–103 [Hanning R. W. Love and Power in the Twelfth Century, with Special Reference to Chrétien de Troyes and Marie de France // in The Olde Daunce: Love, Friendship, Sex, and Marriage in the Medieval World, ed. Robert R. Edwards and Stephen Spector. Albany: SUNY Press, 1991. P. 87–103].
86
Известные примеры средневековой любви (например, описанные Данте и Петраркой), предполагают, что мужчина мог полюбить женщину и воспевать ее в своей поэзии через много лет после ее смерти, словно ухаживание было ритуалом для чистого солипсического выражения любви, а не для фактического взаимодействия с женщиной, проявляя псевдорелигиозное молитвенное чувство.
87
Как описывает Кэтрин Бейтс, «ухаживание» стало искусством создания любовных отношений, поскольку ухаживание за представителем противоположного пола рассматривалось как чрезвычайно сложная, тактическая и стратегическая риторическая процедура. Партнеры воспринимались как две отдаленные и дистанцированные личности, между которыми общение представлялось трудным и крайне напряженным. Норберт Элиас считает эту трансформацию эмоционального и любовного поведения прямым следствием массового «цивилизаторского процесса», который со Средних веков был продуктом централизованной власти, поскольку автократические правители поддерживали свою монополию, сводя к минимуму спонтанные проявления насилия или эмоций среди своих подданных. Индивидов поощряли сублимировать свои желания, превращая императивы «цивилизованного» социального поведения в самоограничении. См. Бейтс К. Риторика ухаживания в языке и литературе елизаветинской эпохи. Cambridge: Cambridge University Press, 1992. С. 11. [Bates С. The Rhetoric of Courtship in Elizabethan Language and Literature. Cambridge: Cambridge University Press, 1992. P. 11].
88
Подробнее об истории ухаживания см. там же; Бейтс К. Ухаживание и галантность. PhD diss., University of Oxford, 1989 [Bates C. Courtship and Courtliness. PhD diss., University of Oxford, 1989]; Белл И. Елизаветинские женщины и поэзия ухаживания. New York: Cambridge University Press, 1998 [Bell I. Elizabethan Women and the Poetry of Courtship. New York: Cambridge University Press, 1998]; Ротман Э. К. Руки и сердца: История ухаживания в Америке. New York: Basic Books, 1984 [E. K. Rothman Hands and Hearts: A History of Courtship in America. New York: Basic Books, 1984.
89
Луман Н. Любовь как страсть: Кодификация интимности. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1986. С. 77 [Luhmann N. Love as Passion: The Codification of Intimacy. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1986. P. 77].