Тезис, что земля есть первое условие нашего существования, — и если вам требуется основа для человеческой деятельности, то вернее всего вы сможете найти ее именно здесь, — практически дословно повторен Марксом, в частности в его «Критике Готской программы», что природа, земля, являются для человека источником жизни, что труд сам есть лишь проявление одной из сил природы, человеческой рабочей силы, и что обособленный труд или производство не может создать ни богатства, ни культуры. Уже в зрелые годы Энгельс писал в «Диалектике природы», что «мы отнюдь не властвуем над природой так, как завоеватель властвует над чужим народом, не властвуем над ней так, как кто-либо находящийся вне природы, что мы, наоборот, нашей плотью, кровью и мозгом принадлежим ей и находимся внутри ее, что все наше господство над ней состоит в том, что мы, в отличие от всех других существ, умеем познавать ее законы и правильно их применять»[114]. Правда, в «Развитии социализма от утопии к науке» Энгельс также говорит о людях как «действительных и сознательных повелителях природы». Верно и то, что в качестве активного члена Чеширского охотничьего клуба он несколько запятнал свой послужной список поборника окружающей среды, но ведь один из принципов марксовского материализма в том и состоит, что нет ничего и никого совершенного.
«Даже целое общество — отмечает Маркс, — нация и даже все одновременно существующие общества, взятые вместе, не есть собственники земли. Они лишь ее владельцы, пользующиеся ею, и, как добрые отцы семейств, они должны оставить ее улучшенной последующим поколениям»[115]. Он был отлично осведомлен о конфликте между краткосрочной капиталистической эксплуатацией природных ресурсов и долгосрочной устойчивостью производства. Экономический рост, подчеркивал он снова и снова, должен совершаться без того, чтобы ставить под угрозу естественные природные условия всего мира, от которых зависит благополучие будущих поколений. Нет ни малейшего сомнения в том, что, живи Маркс в наши дни, он действовал бы в первых рядах защитников окружающей среды. Как предвестник экологического движения, он говорил о капиталистическом хозяйствовании как о «расточении сил земли» и подрыве «рациональной» агрокультуры.
Так, в «Капитале» он пишет о «сознательном, рациональном возделывании земли как общей вечной собственности, неотчуждаемого условия существования и воспроизводства постоянно сменяющих друг друга человеческих поколений»[116]. Капиталистическая агрокультура, по его мнению, может процветать только за счет истощения «подлинных источников всякого богатства… земли и тех, кто ее обрабатывает». В рамках своей критики промышленного капитализма Маркс обсуждал вопросы использования отходов, уничтожения лесов, загрязнения рек, отравления среды обитания и качества воздуха. Он считал, что в социалистическом земледелии экологическая устойчивость будет играть основополагающую роль[117].
За его обеспокоенностью состоянием природы стояло общефилософское видение мира. Маркс — это исследователь и материалист, для которого люди есть часть природы, и потому, забывая о собственном происхождении, они ставят под угрозу прежде всего самих себя. В «Капитале» он даже пишет о природе как «теле» человечества, «с которым [оно] должно оставаться в постоянном обмене». Рабочие инструменты, на его взгляд, представляют собой «продолжение телесных органов». Вся цивилизация — от сенатов до подводных лодок — есть просто расширение наших телесных возможностей. Человек и мир, субъект и объект должны сосуществовать в тонком балансе, так как непосредственно окружающая нас среда является выражением человеческого сознания (или бессознательности) в той же мере, как и язык. Противоположное этому состояние, при котором мы не можем найти в неодушевленном вещном мире отражение самих себя и соответственно теряем связь с наиболее важными аспектами собственного бытия, Маркс называл отчуждением.
Когда такой взаимообмен между личностью и природой нарушается, мы остаемся один на один с бессмысленной сущностью капиталистического мира, для которого природа представляет собой лишь пластичную заготовку, пригодную для вбивания в любую форму по прихоти клиента. Цивилизация превращается в одну бесконечную пластическую операцию. В то же время личность представляет собой отделение от природы ее собственного тела и тел других. Маркс считал, что при капитализме даже наши физические чувства подвергаются «отовариванию», поскольку тело, превращенное в обезличенный инструмент производства, становится не способно полноценно воспринимать свое собственное чувственное бытие. Только через коммунизм мы можем вернуться к подлинным ощущениям своих тел. Только тогда, по его убеждению, мы сможем выйти за пределы грубо утилитарных соображений и начать наслаждаться духовными и эстетическими сторонами мира. И его собственные работы действительно являются эстетическими в полной мере. В Grundrisse он утверждает, что при капитализме природа превращается в объект исключительно прикладного использования и перестает рассматриваться как «сила в себе».
117
См.: Ted Benton, Marxism and Natural Limits,