- Льер, неужели ты не понимаешь, что желание подстроиться под чужие взгляды и вкусы – ложь, причем самая наипротивнейшая, поскольку ты самого себя скручиваешь в бараний рог, убивая все свои мысли, саму свою сущность и ради чего? Я, конечно, не знаю может какая-то там невероятная любовь и может принудить меня к этому, но если хорошо разобраться, то человек, ради которого ты себя будешь морально калечить не имеет права требовать от тебя такой жертвы. Как он может принимать твою любовь и дарить свою, если знает, что ты внутри ломаешь себя, подстраиваясь под его вкусы и идеалы.
- А может он этого не знает? – резонно спросил Дэвэр.
- Так пусть узнает! – раздраженно рявкнула Селин. – Кто ему мешает расспросить любимую, что ей нравится, а что нет? Разве плохо, когда между людьми искренность и никакого притворства? Понимаешь, искренность чем хороша, что ты видишь человека… например, как ты меня. Видишь синие волосы и короткую стрижку, понимаешь, что это не твое, что девушка с подобными вкусами тебе чужда до глубины души и ты спокойно идешь искать такую, чьи вкусы совпадают с твоими. Правильно я говорю? – В славах Селин определенно был смысл и Льер неохотно кивнул. – Разве хорошо, если девушка притворяется не такой какая она есть на самом деле? - продолжила она. - И ты потом вопишь в небеса: «Она была такой милой, такой робкой, а теперь стерва каких свет не видывал!». – Селин внимательно посмотрела на Льера, словно убеждаясь, доходят ли до него ее слова. — Вот поэтому я против притворства. Я такая, какая есть: нравится – бери, не нравится – беги! – засмеялась Селин собственной шутке, перефразировав поговорку. – Но Льер не смеялся, он смотрел на Селин и в его глазах все больше и больше читалась какая-то обреченность, совершенно непонятная Селин. – Мне надо идти, - решительно сказала она, намекая на то, что им пора распрощаться, но Льер и не думал ее отпускать.
- Если бы ты на секунду представила, что оказалась в другом Мире, где бы ты хотела быть? – неожиданно спросил он.
- Льер! Ну что за бред ты несешь? – уже с заметным раздражением сказала Селин, которая терпеть не могла болтать о всяких глупостях и пустяках… тем более с Льером. – Какие еще Миры? Ты прекрасно знаешь, что существуют только две Звездные системы, населенные разумной жизнью. Мы и ильдирцы, у нас общие предки – это доказано генетически, но или их, или нас каким-то образом перебросило на огромное расстояние. Мы встретились и теперь между нами идет война за владение планетами с богатыми природными ресурсами. Ты хочешь, чтобы я к ним попала?
- Нет, - быстро сказал Льер. – Я хотел спросить, хотела бы ты оказаться в мире, в котором существует магия?
- Конечно! – уверенно ответила Селин. – Все бы этого хотели. – Она не понимала почему Льер вдруг довольно заулыбался (так, наверное, выглядел бы кот в человеческом облике, обожравшийся сметаной), и Льер, наконец, расстался с Селин и быстро пошел… в тренажерный зал, что-то насвистывая и не обращая внимая на стоны настоящего Льера, который всей душой ненавидел такое времяпровождение. А Селин около своей комнаты столкнулась с Кертом, Катэром и Марти.
- Мы видели, как ты долго разговаривала со Льером, - начал Катэр, - не хотели вам мешать, может ты о нем что-то интересное узнаешь?
- О, да! – с явной иронией ответила Селин. – Льер спросил у меня хотелось бы мне жить в магическом мире?
- В смысле магическом? – удивились парни.
- Ну в смысле хотелось бы мне кататься на единороге по цветной радуге и просыпаться в окружении фей, исполняющих любые мои желания…
- А феи красивые? - сразу же заинтересовался Керт. – И… какие именно желания они исполняют? - Селин только тяжко вздохнула в ответ на эти похабные намеки, парни поняли ее без слов и заговорили вполне серьезно: - А Льер больше ничего не говорил?
- Льер не говорил, а вот Брег рассказал много чего интересного. Например, он сказал, что раньше эмоции Льера переливались всеми цветами радуги, что означало совершенно разные и часто прямо противоположные эмоции, то сейчас у него нет никаких эмоций, кроме некоторого интереса. Ни страха, ни восторга, ни беспокойства. Это Брега очень сильно поразило, а еще Брега поразил вопрос, который ему задал Льер по время боя. Льер спросил Брега, что тот предпочитает, чтобы ему сломали: руку, ногу, ребра, нос?
- Ничего себе! – поразились парни.
- Брег посоветовал мне держаться от Льера подальше, - продолжала Селин. – Я и стараюсь, но Льер мне постоянно попадается на пути, куда бы я не шла.
- Может он того… влюбился в тебя? – со смешком в голосе спросил Керт.
- Пусть он свою любовь знаешь куда себе засунет? – мгновенно взбесилась Селин, которую безумно раздражала мысль о том, что Льер может испытывать к ней хоть какие-то нежные чувства, хотя… все тот же Брег сказал, что влюбленности Льера в Селин он больше не видит… но он еще сказал, что Селин вызывает в Льере интерес, и Льер постоянно за ней следит, в чем она уже смогла убедиться. И тут в разговор вступит Марти:
- Знаешь, Селин, - задумчиво сказал он. – Это, конечно, не мое дело, но будет лучше, если ты сама поговоришь со Льером и объяснишь ему, что надеяться не на что, что он тебе совсем не нравится и ты никогда не будешь с ним встречаться. Понимаешь, пока в лицо все это не сказать, где-то в глубине души будет жить надежда, мешая двигаться дальше, а так – один раз пострадать, зато потом можно начинать жизнь с чистого листа. – Селин задумалась, но потом согласно кивнула головой. Это было правильно, и она решила поговорить со Льером в ближайшее время.
Кн. 2 Ч. 1 Гл. 14
Глава 14
Случай представился уже на следующий день. Это было после соревнований, на которых отделение Селин выглядело очень достойно, заняв второе место. Льер был молодцом. Он и по канату поднялся быстрее соперников и через трехметровый забор перемахнул без видимых усилий, и пять километров пробежал, не остановившись ни разу. Селин не могла его не похвалить, но почему-то ее похвала лишь вызвала на его лице какую-то странную ухмылку, словно ее слова о том, что он молодец его насмешили. Селин не хотелось делать ему больно, но эта насмешка в глазах, это какое-то незримое превосходство над ней, что она ощущала с каждым днем все сильнее и сильнее, вызвали в Селин такую волну раздражения, что она начала без обиняков:
- Льер, между нами, ничего не может быть, поэтому, если у тебя есть ко мне какие-то чувства, советую забыть о них, - глядя Льеру прямо в глаза, сказала она. Селин думала, что Льер стушуется, смутиться или в крайнем случае в нем полыхнет гнев или ярость, но ничего подобного не произошло. Льер как-то замер, глядя на нее остановившемся взглядом и Селин вдруг поняла, что в эту секунду он прокручивает в голове каждое ее слово, обдумывая его со всех сторон. Ей стало неуютно захотелось немедленно уйти, что она и попыталась сделать, шагнув к двери.
- Ты куда? – внезапно ожил Льер. Он схватил ее за руку. – Мы еще не договорили.
- А мне кажется, что договорили, - резко ответила Селин, пытаясь вырвать руку из захвата.
- Ты не объяснила почему у нас ничего не получится? – Льер руку Селин отпустил, но встал у двери, не давая ей выйти.
- А тебе это непонятно? – искренне поразилась она.
- Нет, непонятно, - ни по тону, ни по выражению лица Льера невозможно было понять говорит ли он это серьезно или с иронией.
- Что ж объясняю по слогам, - с яростью сказала Селин: - ТЫ НЕ В МО-ЕМ ВКУ-СЕ! – действительно по слогам громко с нажимом ответила она. – Теперь понятно?
- А кто в твоем вкусе? – так и не отойдя от двери, продолжил спрашивать он.
- А тебе не все равно? Мне кажется, это не твое дело!
- А мне кажется, что я должен это знать, - с каким странным спокойствием ответил Льер. – Мне кажется я должен увидеть, чем мой соперник (при слове соперник, у Льера ощутимо скрипнули зубы, видимо, он ненавидел это слово), лучше меня.