Вкратце – это началось с ноябрьского номера «Вэнити фэйр» за 1998 год. Я написал статью об изничтожении нашего Билля о правах. Я процитировал примеры захвата Налоговым управлением собственности без должной правовой процедуры, налетов без ордера и убийств невинных людей различными подразделениями по борьбе с распространением наркотиков, причастности правительства к успешным попыткам агробизнеса согнать мелких фермеров с земли и так далее. Затем в качестве заключительного аккорда я рассказал о незаконных, но сошедших с рук убийствах в Руби-Ридже, штат Айдахо (совершенных ФБР), а также, годом позже, в Уэйко.
Когда Маквей, находясь в тюрьме штата Колорадо, после апелляции прочитал написанное мной, он прислал мне письмо и…
Но я бросил вас в клингзорском саду Равелло, где в прямом телеэфире произнес крайне нежелательное слово почему и подобное ядерному спусковому крючку название Уэйко. Чарлз Гибсон в трех с половиной тысячах миль от меня глубоко задышал. «Подождите-ка минутку…» – прервал он меня. Но я продолжал говорить, заглушая его голос. Внезапно я услышал его слова: «У нас тут какие-то неполадки со звуком», – и он тут же отключил аппаратуру, соединявшую Эй-би-си со мной. Звукооператор, стоящий рядом со мной, покачал головой: «Со звуком все было в полном порядке. Он просто вас вырубил». Итак, подражая правительству, изорвавшему в клочья Четвертую, Пятую, Шестую, Восьмую и Четырнадцатую поправки к конституции США, мистер Гибсон изорвал и священную для журналистов Первую поправку25.
Почему? Как и многим его взаимозаменяемым коллегам, ему положено сообщать телезрителям, что бывший сенатор Джон Дэнфорт недавно завершил четырнадцатимесячное расследование ФБР, которое сняло с бюро всякие обвинения в неправильных действиях в Уэйко. Правда, Дэнфорт признал, что «получать от ФБР нужные документы было все равно что выдирать зубы».
В марте 1993 года Маквей отправился из Аризоны в Уэйко, штат Техас, чтобы лично увидеть проводимую федералами осаду. Вместе с другими протестующими он был, как положено, сфотографирован ФБР. Во время осады сектантов развлекали двадцатичетырехчасовой оглушающей музыкой (Нэнси Синатра: «Эти ботиночки предназначены для прогулок / именно этим они сейчас и займутся /и в один прекрасный день они через тебя переступят»), а также записанными на пленку визгами умирающих кроликов, вызывающими в памяти первую необъявленную войну Джорджа Буша-старшего против Панамы, которая после нескольких подобных концертов возле посольства Ватикана выдала главного торговца наркотиками (и бывшего агента ЦРУ) Норьегу, укрывавшегося там. Подобно телевизионным компаниям, у нашего правительства есть коронные номера, и они повторяются снова и снова. Освальд? Заговор? Общий смех в студии.
Не сомневаюсь, телезрители часто замечали, что взаимозаменяемые телеведущие умеют ставить на место тех, кто пытается объяснить, почему произошло то или иное событие. «Вы хотите сказать, что был заговор?» В ярких контактных линзах вспыхивают огоньки. Каким бы ни был ответ, ведущий корчится, затем следует фырканье, и многозначительный взгляд устремляется в камеру: телезрителям дают понять, что гость только что прибыл в студию на «летающей тарелке». Это один из способов не позволить публике понять, что на уме у подлинных заговорщиков в ФБР, в Верховном суде или у тех, кто обслуживает крупнейшие табачные компании. Увы, такова функция корпоративных средств массовой информации.
На самом деле в какой-то момент бывший сенатор Дэнфорт угрожал неподатливому директору ФБР Луису Фри ордером на обыск. Жаль, что сенатор его так и не получил. Он мог бы в ходе обыска узнать гораздо больше о членстве Фри в «Опус Деи» (что значит «Божье дело»), тайном международном римско-католическом ордене, цель которого состоит в продвижении своих приверженцев на высокие политические, корпоративные и религиозные должности (в том числе и на Небесах, наверное) в разных странах и ради достижения разных целей. Недавно луч средств массовой информации весьма неохотно упал на этот орден, когда выяснилось, что Роберт Ханссен, агент ФБР, был российским шпионом в течение двадцати двух лет и что он и его директор Луис Фри, по словам их попутчика Уильяма Рашера («Вашингтон таймс», 15 марта 2001 года), «оба не только были прихожанами одной и той же римско-католической церкви в виргинском пригороде… но и принадлежали к местному капитулу „Опус Деи“. Мистер Рашер, некогда трудившийся в низкопробном издании „Нэшнл ревью“, находит это обстоятельство „пикантным“.
«Опус Деи» был основан в 1928 году Хосе-Мария Эскрива. Крестным отцом ордена в ранние годы был испанский диктатор Франсиско Франко. Одним из его новейших рыцарей был коррумпированный президент Перу Альберто Фухимори, по-прежнему находящийся в бегах. Хотя «Опус Деи» близок к фашизму, нынешний папа причислил Эскрива к лику блаженных, несмотря на протест испанского теолога Хуана Мартина Веласко: «Мы не имеем права называть образцом христианской жизни кого-то, кто служил власти государства [фашиста Франко] и кто использовал эту власть для учреждения своего „Опуса“, которым он правил, руководствуясь темными принципами, словно мафиози в белых одеждах, не считаясь с папским мнением, когда оно не совпадало с его образом мысли».
Однажды, когда загадочного мистера Фри спросили, является ли он членом «Опус Деи», он отказался отвечать, приказав ответить вместо себя специальному агенту ФБР Джону Э. Коллингвуду. Тот сказал: «Хотя я не могу дать ответ на ваши специфические вопросы, должен заметить, что вас неверно „информировали“».