Если бы не все перечисленные обстоятельства, фильм «Освобождение» никогда бы не увидел свет. Так что дата появления литературной заявки на сценарий этого фильма была не случайной — май 1965 года.
Учитывая финансовые затраты западных конкурентов, советские руководители тоже решили денег не жалеть. В итоге было разрешено выплатить авторам сценария до 30 тысяч рублей авторских гонораров; выделить 75 тысяч рублей на расходы по предварительным работам; обязать Минфин выделить Комитету по делам кинематографии 20 тысяч инвалютных рублей для приобретения в зарубежных киноархивах хроникально-документальных киноматериалов; заключить соответствующие соглашения с представителями кинематографии социалистических стран.
В качестве партнёров по написанию сценария Озеров взял людей, близких ему по духу и, так же как и он, понюхавших пороху: писатель Юрий Бондарев на фронте был артиллеристом, участвовавшим в таких грандиозных баталиях, как Курская дуга и форсирование Днепра, а Оскар Курганов (Эстеркин) служил военным корреспондентом газеты «Правда». В качестве консультанта фильма они собирались пригласить Георгия Жукова, но с этим вышла неувязка. Против выступило руководство Министерства обороны и сам министр кинематографии А. Романов. Когда режиссёр сообщил маршалу об этом решении, Жуков встретил эту новость спокойно — иного развития событий он не ожидал. В итоге консультантом фильма был утверждён генерал-лейтенант С. Штеменко. А Жуков предоставил сценаристам рукопись своих мемуаров, над которыми он тогда работал и которые надеялся в скором времени опубликовать.
Сценаристы компенсировали отсутствие Жукова-консультанта другим: именно его они сделали одним из главных героев своего сценария. И вот с этим никакая антижуковская оппозиция поделать ничего не смогла, поскольку за политической реабилитацией Жукова стояли лично Брежнев и поддерживавшие его державники.
К слову, вслед за авторами «Освобождения» Жукова реанимировали в кинематографе и другие деятели кино. В частности, Василий Ордынский, который в соавторстве с писателем Константином Симоновым снял в 1966 году документальный фильм «Если дорог тебе твой дом» (о битве за Москву осенью-зимой 41-го), где Жуков выступал в качестве одного из главных рассказчиков.
Не меньших треволнений, чем Жуков, авторам поначалу доставлял и образ Сталина. Поскольку на дворе стоял 1965 год и личность вождя всех времён и народов была всё ещё под негласным запретом, сценаристам поначалу запретили выводить его даже в качестве второстепенного персонажа. Им разрешили только… два раза упомянуть его в разговорах между военачальниками. Выглядело это, конечно, абсурдно (эпопея о войне без участия Верховного главнокомандующего!), но поначалу было именно так.
Однако по мере написания сценария и, главное, по мере изменения идеологического климата в стране ситуация менялась. После того как на XXIII съезде КПСС Брежнев упрочил своё положение в партии и был избран её Генеральным секретарём, имя Сталина стало всё чаще упоминаться в печати, причём уже без всякого негативного оттенка. И вот уже в сценарии «Освобождение» Сталин появляется в качестве одного из персонажей, чего не было в советском кинематографе вот уже почти 15 лет. Он присутствует в нескольких эпизодах в Ставке, на Тегеранской конференции. Выглядит при этом как неплохой военный стратег (тот же Хрущёв, например, обвинял Сталина в том, что тот «умеет воевать только по глобусу») и мудрый государственный руководитель. В одном из эпизодов Сталин отправлял зажравшегося полковника из тыла на фронт, что усиливало симпатию к вождю всех народов. Конечно, были в сценарии и эпизоды, должные вызвать и обратные чувства к Сталину, но они его касались как бы не впрямую. Например, в одной из сцен представитель швейцарского Красного Креста говорил заключённым, что Сталин отказался от защиты военнопленных этой организацией.
Несмотря на то что сценарий писался с учётом всех описанных выше нюансов, да ещё людьми, которые до этого никогда инакомыслием не отличались (исключение можно сделать разве что для Бондарева, который в начале 60-х написал антикультовый роман «Тишина», который был экранизирован В. Басовым на «Мосфильме»), однако цензура шерстила его вдоль и поперёк. От авторов требовали сгладить одно, приглушить другое, выпятить третье, что ясно указывало на то, что в элите советского общества продолжается скрытая борьба двух группировок: либералов и державников. Вот почему пробивать сценарий через множество киношных инстанций, где в большем количестве засели либералы, было подобно походу через минное поле. О том накале страстей, который царил во время приёмки сценария в Госкино, ярко свидетельствуют слова одного из авторов фильма — Оскара Курганова. Цитирую: