-Прошёл всего день, но по тебе видно, что ты уже по ним скучаешь, — довольно ловко подметил парень.
-Да, ты прав, это на самом деле так. Но неужели ты не скучаешь?
-Так ведь всего день прошёл, — удивлённо ответил он, — хотя, эта кружка пива была бы гораздо вкуснее, будь она разделена в одной компании с отцом.
-Неужели вы с ним вместе выпивали? — это правда её смутило, — но ведь нельзя же по закону.
-Делай он всё по закону, не оказался бы в тюрьме, — к её удивлению, Минору от этого лишь усмехнулся.
-В тюрьме? Прямо сейчас он там находиться? — полностью бросив свою еду, она стала вовлечена в разговор больше, чем когда-либо.
-Нет, год назад его выпустили, — парень взялся за голову одной рукой, придержав её всего на пару секунд, а затем проведя ею по своей голове, — он умудрился попасть в одну не самую приятную авантюру четыре года назад. Как-то так получилось, что его знакомые случайно совершили какое-то преступление, что-то вроде кражи, ну а отец был назван соучастником, хотя ничего особенного не делал. Просто сам по себе он никогда не мог отказаться другим, вот и на этот раз помог им в том, в чём явно не следовало. К счастью, его выпустили относительно быстро, но за это время мы оба с ним довольно сильно изменились. Когда его посадили, меня отправили к нашим дальним родственникам, в Осаку. Там проживал двоюродный брат моего отца с фамилией Мияхара. Дом у них был большой, в нём жили брат с сестрой, а я был там явно лишним. Да уж, странное было время.
-И почему же оно странно?
-Да по той простой причине, что в тот момент я стал очень сильно меняться. Знаешь, смотря на меня, может сложиться впечатление, что я — самый типичный хикикомори, отаку, задрот — называй, как хочешь. Но таким я был далеко не всегда. В детстве мой отец проводил много времени со мной, стараясь показать мне как можно больше. И тогда же у меня было немало друзей. Да, я не был каким-то особенным — просто самый обычный пацан. Мало что меня особенно увлекало, но хотя бы был общительным.
-Ну и что же случилось?
-А случился тюремный срок отца. Без него мне стало слишком одиноко. Я попал в другой город, к родственникам, которых не знал, и жил я с двумя подростками, которые были чуть старше меня, поэтому я для них не был хоть сколько-нибудь важен, хотя та девочка была ко мне немного добра. В новой школе дела не задались, друзей не было совсем, клуб себе я так и не нашёл, а от отца не было совсем никаких вестей. Тогда же наконец ко мне пришло осознание того, что я чем-то могу от всего этого отвлечься. И, как ты уже могла понять, этим «чем-то» стало моё увлечение всем подряд, что считается не самым уважаемым в нашем-то обществе. Общество дураков, — когда Минору был чем-то недоволен, он обычно тяжёло вздыхал — сейчас он именно это и сделал, — слишком уж интересным оказалась вся эта культура отаку. Конечно, я всегда по-немногу смотрел аниме, читал мангу, но в то время я делал это в совсем уж ненормальном количестве. А потом ещё и игры подсоединились. Так я окончательно стал хики: полностью перестал выходить из дома, совсем ни с кем не разговаривал.
-Но неужели во всём виноват арест твоего отца?
-Возможно, да, скорее всего так. В новом городе и в новой семье мне было слишком неуютно. Тогда этот мир настолько меня достал, что я решил сбежать в другой, в мир виртуальный, ненастоящий. В нём оказалось слишком комфортно, вот я и решил остаться.
-Но это ведь сказалось на твоей учёбе и коммуникабельных навыках, ведь так? — не скрывая свою обеспокоенность, спросила у него Сумико.
-Думаешь, мне было до этого дело? — быстро проговорил он, — ошибаешься. Новые увлечения казались мне чем-то настолько важным и при этом невероятным, что на всё остальное мне уже стало плевать.
-А что же стало с твоим отцом? — с каждой минутой девушке было всё более и более некомфортно, ведь она уж точно никак не ожидал, что он решит настолько ей открыться.
-Моего отца досрочно выпустили из тюрьмы, право опеки надо мной у него никогда не забирали, а поэтому я вернулся в Токио и жил дальше вместе с ним. Какой же это был отвратный год, — оскалился он, — тюрьма изменила отца, сделав его холодным, чёрствым, безэмоциональным. Ни разу от него я не услышал ни слов поддержки, не заинтересованности в моей жизни, да ничего! — парень со всей силы ударил рукой по столу, чем привлёк к себе совсем не нужное для него внимание.
-Но ты ведь сказал, что вы вместе выпивали, — Сумико не повышала тон и общалась с ними спокойно, в надежде, что и он умерит свой пыл, — неужели вы это делали, когда ты был совсем юн?
-Нет, как раз в последний год, — и вновь он тяжело вздохнул, — только тогда я мог провести с ним время, как отец с сыном. Я всегда знал, что он любил выпить, но в прошлом году кое-что изменилось. Когда он выпивал раньше, до тюрьмы, то обычно почти что сразу шёл спать, но в последнее время его поведение изменилось. Весь последний год, когда бы он не притрагивался к бутылке, он тут же становился старым собой — мягким, чувствительным, любящим отцом. Вся его суровость, возникшая за время, проведённое в тюрьме, сразу же испарялась, и только тогда я мог по-настоящему наслаждаться общением с ним, — и тут уже Минору стал говорить гораздо спокойнее, но вдруг осознал кое-что, — слушай, Сумико, ты меня прости.
-Извиняешься? За что? — она правда его сейчас не понимала.
-За то, что нагрузил тебя лишней информацией. Едва ли тебе было интересно слушать моё нытьё, — и опять парень вздохнул.
-Да, было! — она вдруг, оперевшись руками на стол, приблизилась к нему, чтобы тот увидел всю её решимость, — да и никакое это не нытьё! И вообще, мне даже приятно стало. — и всё же она, явно успокоившись, сильно засмущалась.
-Приятно? От того, что я показал свою слабость перед тобой? — он уже разочарованно начал опускать свою голову, как вдруг услышал её ответ.
-Ещё никогда никто ни был со мной так искренен, как ты, Минору, — Сумико смогла захватить его внимание, — знаешь, у меня ведь никогда не было друзей. Причина тому проста — кто будет общаться с самой настоящей ботаншей, которая ничего кроме школьной программы и не знает. Поэтому не стоит удивляться тому, что я так рада была услышать твой рассказ, который хоть и был тяжёлым, но зато есть ощущение, словно тебе от того, что ты со мной всем этим поделился, стало гораздо легче на душе. Ты не проявил свою слабость, не ныл передо мной, но был искренен, был честен, и от подобных твоих действий мне уже стало казаться, что и я могу тебе о многом рассказать.
-Так ведь и у меня уже много-много лет не было друзей, — неловко улыбнулся он, — поэтому ты стала первой, с кем я говорил на эту тему. Знаешь, общаясь с тобой, я начинаю вспоминать, а точнее осознавать то, насколько реально общение может быть прекрасным. Я с удовольствием послушаю твою историю.
-Мне как-то даже неудобно, — только она начала в себе сомневаться, как вдруг Минору кивнул, тем самым ещё раз подтвердив, что готов её выслушать, — хорошо, я попробую тебе рассказать. Как я уже сказала, мои родители обычно работали допоздна, ведь зарплата была низкая, условия работы тяжёлые, а чтобы получать хоть сколько-нибудь на нормальную жизнь, нужно было работать сверх всех возможных сроков. В детстве об этом я, конечно, не знала. Я была самой обычной девушкой, игравшей в куклы, смотрящей телевизор, гуляющей во дворе. У меня были какие-то подруги, но это было так давно, что едва ли может считаться за нормальную дружбу. И кстати, в детстве мне почему-то очень нравились принцессы. Возможно по той причине, что я всегда завидовала им. Да, я, ещё совсем маленькая девочка, завидовала принцессам, ведь они были такими красивыми, богатыми, успешными, весёлыми, а я всего этого была лишена. Когда я стала учиться в младших классах и уже хоть немного повзрослела, то стала наконец видеть всю ситуацию в семье. Тогда я поняла, насколько трудно живётся моим родителям, хотя раньше об этом даже и не задумывалась. И это стало причиной моих изменений. Я для себя осознала, что моим главным долгом является помощь родителям. Мне пришлось забыть про все свои интересы, покинуть клуб, в котором я был, перестать хоть сколько-либо контактировать с одноклассниками — всё, что я тогда делала — училась. Я училась всё своё свободное время, ведь только так мне казалось, что я смогу им помочь. Со временем это дало свои результаты. Да, моя социальная жизнь была на нуле, зато оценки были идеальны. Потом же меня стали приглашать на олимпиады, за победы в которых мне давали деньги. А далее же мне пришлось участвовать в самых разных научных экспериментах, а точнее проводить их самой, ведь некие способности у меня всё же были, поэтому за парочку своих незначительных научных открытий мне опять же заплатили. Одной из причин, по которой я так усердно училась, является ещё и то, что я никак не могла допустить, чтобы родители платили за моё обучение. Но, как ты понимаешь, всего этого было недостаточно. Тех денег, которые я получала, не хватало даже для того, чтобы выплатить долги, в которые они ввязались. Но постоянно я себя утешала тем, что всего через несколько лет, когда я закончу высшее учебное заведение, я смогу получать столько денег, что они не только навсегда забудут о бедности, но и не будут вынуждены работать. И всё же на моей жизни всё это никак не могло не сказаться в плохом ключе. Всё-таки я совсем о себе не думала всё это время. Мои проблемы со зрением появились как раз из-за того, что я вечно сидела за книгами, учебниками, тетрадями. Но и в целом моё здоровье было подпорчено из-за этого. Кроме того, не только друзей у меня совсем не было, но и вообще каких-либо увлечений. Всё, что я делала — училась, не более. Поэтому я совсем ничего по сути о реальном мире и не знаю. Ну и за внешностью своей я тоже не следила. Пока трудно сказать, приведут ли мои старания к чему-либо, но я хочу на это надеяться.