Сформулированные в этом документе юридические нормы не давали 100-процентной гарантии на идентификацию всех случаев массового уничтожения людей как геноцида. Абсолютно отвечал им только Холокост времен Второй мировой войны: нацисты или уничтожали евреев там и тогда, где и когда их находили, или создавали им физически невозможные условия для жизни. Собственно, Конвенция и была разработана но свежим следам Холокоста. Случаи массового уничтожения людей, которые имели место до Холокоста, не всегда идентифицировались как геноцид и по другой причине. Специалисты правовой науки не желали делить исключений при применении ключевой нормы юриспруденции: закон не имеет обратной силы.
Голод 1932–1933 годов был в СССР запретной темой. Руководители государственной партии осмелились рассказать на XX съезде КПСС (1956 год) о сталинском терроре, направленном прежде всего против компартийно-советской номенклатуры и интеллигенции, но скрывали до последней возможности террор голодом в коллективизированном селі*. Только после того, как украинская диаспора добилась создания в Конгрессе США временной комиссии по расследованию событий 1932–1933 годов в Украине, сталинское табу на упоминание голода. Ныло упразднено.
Возглавляемая Джеймсом Мейсом комиссия Конгресса США не имела доступа к советским архивам и работала по большей части с эмигрантами, которые пережили коллективизацию и голод, а после Второй мировой войны оказались в Северной Америке. Конечно, очевидцы Голодомора не могли разобраться в хитросплетениях сталинской политики, но инстинкт жертвы подсказывал им, что советская класть намеревалась физически их уничтожить. Комиссия Дж. Мейса воспроизвела на основании сотен свидетельств реальную картину событий и в апреле 1988 года представила Конгрессу США окончательный отчет.
Проводимые в Украине с 1988 года опросы подтверждали зафиксированную Дж. Мейсом тенденцию: вспоминая события более чем полувековой давности, свидетели Голодомора ощущали намерение власти наказать голодной смертью «саботажников» хлебозаготовок. Отдельные документы, случайно сохранившиеся в архивах, подтверждают наличие такого ощущения у людей, переживших голод. Анонимное письмо, пришедшее в августе 1933 года в редакцию газеты «Коммунист» из Полтавы и принадлежащее, судя по содержанию и стилю, человеку с высшим образованием, даже претендовало на определенное обобщение сталинской национальной политики: «Физическое уничтожение украинской нации, истощение ее материальных и духовных ресурсов является одним из важнейших пунктов нелегальной программы большевистского централизма».
Комиссия Конгресса США назвала голод 1932–1933 годов в Украине геноцидом. Но это определение основывалось не на документах, а на субъективных суждениях свидетелей Голодомора. Кроме того, эта комиссия призвана была установить факты (с чем она блестяще справилась), а не давать им правовую оценку. Поэтому после завершения ее работы украинские организации Северной Америки решили обратиться к юристам. По инициативе Всемирного конгресса свободных украинцев была создана Международная комиссия по расследованию голода 1932–1933 годов в Украине под руководством профессора Джейкоба Сандберга. Представители североамериканской диаспоры обратились к наиболее выдающимся правоведам, общественный и научный статус которых служил в глазах мировой общественности достаточным основанием объективности их суждений.
В ноябре 1989 года комиссия Дж. Сандберга опубликовала свой вердикт. Непосредственной причиной массового голода в Украине она назвала чрезмерные хлебозаготовки, а его предпосылками — принудительную коллективизацию, раскулачивание и желание центрального правительства дать отпор «традиционному украинскому национализму». Следовательно, юристы увидели в Голодоморе не только стремление Кремля с помощью террора голодом навязать крестьянству несвойственный ему образ жизни, но и выделить в терроре национальную составляющую. Голодомор в Украине был квалифицирован как геноцид.
Комиссия Сандберга определила, что принцип неприменения обратной силы законов может быть распространен на Конвенцию ООН от 9 декабря 1948 года только формально. Они отметили, что этот принцип относится к уголовному праву, а Конвенция находится вне его рамок, потому что не выносит приговоров. Она только побуждает государства к сотрудничеству в предупреждении совершения геноцида.
Обращаясь к тем, кто отрицал идентификацию Голодомора с преступившем геноцида только на основании отсутствия термина «геноцид» до Второй мировой войны, Международная комиссия юристов поставила вопрос: возможно ли было в довоенные времена свободно уничтожать, в целом или частично, национальную, этническую, расовую или религиозную группу? Ответ очевиден. Из всей приведенной аргументации следует вердикт: «Комиссия считает оправданным свое мнение о том, что геноцид украинского народа имел место и противоречил действующим в то время нормам международного права».